26 апреля 2016
Нравственные границы в борьбе со злом
http://www.vedomosti.ru/opinion/quotes/2016/04/26/639061-nravstvennie-granitsi-borbe-zlom
Научные основы работы нового омбудсмена
25.04.2016
• Кирилл Харатьян
Сегодня правозащитная тема активно стала использоваться западными и американскими структурами в качестве оружия шантажа, спекуляций, угроз, попыток дестабилизировать и оказать давление на Россию
Татьяна Москалькова, Уполномоченная по правам человека в России
Диссертация Татьяны Москальковой на соискание степени доктора юридических наук (защищена в 1997 г.) называется «Нравственные основы уголовного процесса: стадия предварительного расследования»; есть у нее и работа (1996 г.) «Этические аспекты уголовно-процессуального принуждения» – и можно сделать вывод, что права части граждан, а именно попавших в правоохранительные жернова, давно входят в сферу ее интересов.
В работе 1996 г. Москалькова, говоря о нравственном обосновании применения государственного принуждения, ссылается на религиозного философа Владимира Соловьева, правоведа и философа Павла Новгородцева и даже на дискуссию Ивана Ильина с Львом Толстым. Татьяна Москалькова излагает аргументы Ильина, в частности такие: путь силы и меча в противоборстве со злом обязателен и справедлив; применение принуждения – обязанность государственной власти; для определенных профессий применение силовых методов борьбы со злом является служебным и профессиональным долгом; нужно понимать и ценить тех людей, кто принял на себя тяжкое бремя активной борьбы со злодеями. Но юрист Москалькова очерчивает нравственные границы в борьбе со злом: обнаружение, собирание, проверка и оценка доказательств по делу не могут быть связаны с ущемлением человеческого «я»; но если аморальное поведение должностных лиц унизило достоинство участника процесса, ни восстановительные, ни компенсационные правоотношения в принципе не пригодны для сатисфакции униженного.
Понятно, что западные и американские структуры, использующие правозащитную тему для шантажа (кстати, а дела по ст. 163 УК по правозащитной теме есть?) и т. п., подлежат силе и мечу, что кто-то должен нести тяжкое бремя борьбы – но задача ли это уполномоченного по правам человека? почему же она предупреждает: «У уполномоченного есть достаточный инструментарий, чтобы противодействовать этим явлениям»? По положению об уполномоченном его главная задача – рассматривать жалобы граждан, чьи права ущемлены; уполномоченный может обратиться в суд, может запрашивать информацию, но вряд ли можно назвать это инструментарием противодействия.
Нет, надо надеяться, что описанное уполномоченной Москальковой 20 лет назад бережное отношение к достоинству людей никуда не делось; больше того, теперь оно – в силу новой ее должности – должно распространиться не только на тех, кто попал в поле зрения правоохранительных органов, но и на всех российских граждан, в том числе и правозащитников. А грозит инструментарием она так, по правоохранительной привычке.
http://www.vedomosti.ru/opinion/quotes/2016/04/26/639061-nravstvennie-granitsi-borbe-zlom
Научные основы работы нового омбудсмена
25.04.2016
• Кирилл Харатьян
Сегодня правозащитная тема активно стала использоваться западными и американскими структурами в качестве оружия шантажа, спекуляций, угроз, попыток дестабилизировать и оказать давление на Россию
Татьяна Москалькова, Уполномоченная по правам человека в России
Диссертация Татьяны Москальковой на соискание степени доктора юридических наук (защищена в 1997 г.) называется «Нравственные основы уголовного процесса: стадия предварительного расследования»; есть у нее и работа (1996 г.) «Этические аспекты уголовно-процессуального принуждения» – и можно сделать вывод, что права части граждан, а именно попавших в правоохранительные жернова, давно входят в сферу ее интересов.
В работе 1996 г. Москалькова, говоря о нравственном обосновании применения государственного принуждения, ссылается на религиозного философа Владимира Соловьева, правоведа и философа Павла Новгородцева и даже на дискуссию Ивана Ильина с Львом Толстым. Татьяна Москалькова излагает аргументы Ильина, в частности такие: путь силы и меча в противоборстве со злом обязателен и справедлив; применение принуждения – обязанность государственной власти; для определенных профессий применение силовых методов борьбы со злом является служебным и профессиональным долгом; нужно понимать и ценить тех людей, кто принял на себя тяжкое бремя активной борьбы со злодеями. Но юрист Москалькова очерчивает нравственные границы в борьбе со злом: обнаружение, собирание, проверка и оценка доказательств по делу не могут быть связаны с ущемлением человеческого «я»; но если аморальное поведение должностных лиц унизило достоинство участника процесса, ни восстановительные, ни компенсационные правоотношения в принципе не пригодны для сатисфакции униженного.
Понятно, что западные и американские структуры, использующие правозащитную тему для шантажа (кстати, а дела по ст. 163 УК по правозащитной теме есть?) и т. п., подлежат силе и мечу, что кто-то должен нести тяжкое бремя борьбы – но задача ли это уполномоченного по правам человека? почему же она предупреждает: «У уполномоченного есть достаточный инструментарий, чтобы противодействовать этим явлениям»? По положению об уполномоченном его главная задача – рассматривать жалобы граждан, чьи права ущемлены; уполномоченный может обратиться в суд, может запрашивать информацию, но вряд ли можно назвать это инструментарием противодействия.
Нет, надо надеяться, что описанное уполномоченной Москальковой 20 лет назад бережное отношение к достоинству людей никуда не делось; больше того, теперь оно – в силу новой ее должности – должно распространиться не только на тех, кто попал в поле зрения правоохранительных органов, но и на всех российских граждан, в том числе и правозащитников. А грозит инструментарием она так, по правоохранительной привычке.