РЕШЕНИЕ СОВЕТА АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ МОСКВЫ Н.

28 декабря 2017

В связи многочисленными обращениями адвокатов и значимостью дисциплинарного дела, публикуется полный текст решения Совета Адвокатской палаты Москвы по дисциплинарному делу в отношении адвоката Н. (без указания персональных данных участников дисциплинарного производства и иных идентифицирующих сведений). 

РЕШЕНИЕ


г. Москва                                                     № 214                                        20 декабря 2017 г.

О дисциплинарном производстве         

в отношении адвоката Н.

по представлению Вице-президента Адвокатской палаты г. Москвы 

Совет Адвокатской палаты г. Москвы в составе И.А. Полякова, Г.М. Резника, В.В. Клювганта, Н.М. Кипниса, Л.Н. Бардина, А.А. Глашева, А.В. Живиной, С.Б. Зубкова, Е.Ю. Львовой, В.А. Меклера, С.А. Соловьева, Ю.В. Тая, И.Е. Флейшмана, рассмотрев в закрытом заседании 20 декабря 2017 года с участием адвоката Н., его представителей – адвокатов: К. (регистрационный номер № 77/… в реестре адвокатов г. Москвы, ордер от 18.12.2017 №…), Л. (регистрационный номер № 77/… в реестре адвокатов г. Москвы, ордер от 24.11.2017 №…), М. (регистрационный номер № 77/… в реестре адвокатов г. Москвы, ордер б/д №…), П. (регистрационный номер № 77/… в реестре адвокатов г. Москвы, ордер от 23.11.2017 №…), дисциплинарное производство в отношении адвоката Н. (регистрационный номер № 77/… в реестре адвокатов г. Москвы), возбуждённое по представлению Вице-президента Адвокатской палаты г. Москвы от… (вх. № 4054 от …),

установил:

            В соответствии с Заключением Квалификационной комиссии от 08 ноября 2017 года, адвокатом Н. нарушены п. 1 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката («адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии»), п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката («адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре»), п. 5 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката («в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения»), что выразилось в участии в конфликте с Б…вым (Т.) и Б., произошедшем …2017 года у дома № … по ул. … в городе Москве, в присутствии доверителя адвоката Н. М., а также в совершении следующих действий в рамках этого конфликта: приближение к Б…ву (Т.) с бейсбольной битой в правой руке; захват левой рукой зажатого правого кулака Б…ва (Т.), в котором находился смятый листок формата А4 с изображением фотографии Б.Е.Н.; попытка нанесения правой рукой удара Б…ву (Т.) в область головы; нанесение хаотичных ударов Б…ву (Т.) по различным частям тела.

            Адвокат Н. в заседании Совета с Заключением Комиссии не согласился, поручил изложить позицию по существу выводов Комиссии своим представителем, впоследствии дополнил их доводы своими.

            Представители адвоката Н. – адвокаты К., Л., М., П., с Заключением Комиссии не согласились, считая, что адвокатом Н. не допущено нарушений требований Кодекса профессиональной этики адвоката. Обратили внимание Совета на то, что адвокат Н. пресекал аморальные и, по их мнению, противоправные действия Б…ва (Т.) и Б., выражавшиеся в глумлении над памятью Б.Е.Н. и повреждении неофициального мемориала его памяти, при этом Б…в (Т.) и Б. известны и другими многочисленными аморальными и противоправными действиями. Поэтому адвокат Н., по мнению его представителей, имел все основания для совершения тех действий (в том числе, с использованием бейсбольной биты), в отношении которых ему предъявлены дисциплинарные обвинения, поскольку ситуация была для него опасной. Считают, что автором представления не выполнена обязанность по доказыванию дисциплинарных обвинений, а презумпция добросовестности адвоката Н., совершившего благородный и мужественный гражданский поступок, в результате дисциплинарного производства не опровергнута. Кроме того, обратили внимание на неприменимость требований ст.ст. 4 и 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку в ситуации, являющейся предметом дисциплинарного производства, адвокат Н. не осуществлял профессиональную деятельность. Обращают внимание, что между М. и адвокатом Н. не было заключено письменное соглашение об оказании юридической помощи. При этом адвокат Л. согласился с тем, что М. во время рассматриваемых событий являлся доверителем адвоката Н., однако последний, по мнению адвоката Л., не являлся его доверенным лицом. По мнению адвоката Л., имеются основания для возвращения дисциплинарного производства в Квалификационную комиссию для нового разбирательства в связи с дефектами её Заключения. Одновременно с этим он, как и другие представители, просил дисциплинарное производство прекратить.

            Адвокат Н., дополняя доводы своих представителей, пояснил, что при совершении действий, являющихся предметом настоящего дисциплинарного производства, он считал, что пресекает административное правонарушение (мелкое хулиганство). Кроме того, высказал мнение о том, что дисциплинарные обвинения в нарушении ст.ст. 4 и 5 Кодекса профессиональной этики адвоката являются дублирующими по отношению к обвинению в нарушении п. 5 ст. 9 Кодекса, дал изложенные ниже пояснения о мотивах, по которым он в день происшествия публично выразил своё сожаление о том, что, будучи адвокатом, должен был устраниться от конфликта, однако не сдержался. Адвокат Н. также пояснил, что его смущает своей правовой неопределённостью термин «известный адвокат», использованный применительно к нему в Заключении Комиссии.

           

Совет, рассмотрев дисциплинарное дело, выслушав участников дисциплинарного производства, соглашается с Заключением Комиссии в части дисциплинарного обвинения в нарушении адвокатом Н. требований п. 5 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку этот вывод Комиссии основан на достоверно и полно установленных фактических обстоятельствах, которым дана правильная оценка, как нарушению указанного требования Кодекса.

Так, в результате дисциплинарного производства достоверно установлено, и не оспаривается адвокатом Н. и его представителями, что …2017 года адвокат Н. опубликовал на своей личной странице в социальной сети «Фейсбук» (https://www.facebook.сom/…/ posts/…) и в своём блоге на сайте радиостанции «Эхо Москвы (www.echo.msk.ru) информацию о конфликте, происшедшем между ним и гражданином Б…вым (Т.) в тот же день, 14 сентября 2017, у дома № … по ул. … в городе Москве. Из опубликованной адвокатом Н. информации следует, что он приехал к указанному дому для встречи с М.: «К дому на Малой Ордынке я приехал, чтобы встретиться с … М. Накануне мы договорились, что я буду представлять его о порче Т. и Б. мемориальной таблички на доме Б.Н.». Прибыв к месту встречи, адвокат Н. увидел около дома Б…ва (Т.) и Б. Дальнейшие события адвокат Н. описывает так: «Пока я ждал … (М. – прим. Совета.), Т. и Б. ходили возле дома и снимали какое-то свое видео. Они стояли возле мемориала, который устроили соседи в память о Б.(Н.) – цветы, и несколько плакатов. Потом Т. демонстративно на камеру сорвал со стены фотографию Н., и все стало развиваться очень быстро. Помня о том, кто такой Т., я для острастки взял из машины бейсбольную биту, подошел к Т. и велел ему отдать мне фото. Он скомкал фотографию, оттолкнул меня, и стал вырывать у меня биту. В этот момент к нам подбежал ... (М. – прим. Совета). …Вся стычка продолжалась меньше минуты. К ее концу на месте появились патрульные из туристической полиции. Следующие несколько часов у нас ушли на оформление заявлений и формальное освидетельствование в травмпункте». В заключение своей публикации адвокат Н. даёт следующую оценку своему поведению: «В целом мне жаль, что я, как следовало бы адвокату, не остался на расстоянии от конфликта, но когда у меня на глазах порвали фото Н., я не смог сдержаться. Надеюсь, коллеги меня поймут».

Указанный инцидент носил публичный характер (дневное время, общественное место, вмешательство полиции), вызвал значительный общественный резонанс, о чём свидетельствуют многочисленные публикации в средствах массовой информации и информационно-телекоммуникационной сети Интернет (см., например: https://iz.ru…; http://theins.ru/news/…; https://tvrain.ru/news/…/; http://gordonua.com/news/worldnews/...; http://echo.msk.ru/news/…; https://meduza.io/news/…; https://www.novayagazeta.ru/news/…; https://www.kommersant.ru/ doc/…; http://www.chsvu.ru/…/; https://www.svoboda.Org/a/…; https://openrussia.org /notes/…/; https://grani-ru.appspot.eom/Events/m…; http://www.newsru.eom/ russia/…; https://lenta.ru/news/…/; https://ura.news/news/…; https://twitter.com/RTVi/status/… и мн. др.).

Достоверность содержания указанных видеозаписи конфликта, а также публикаций адвоката Н. с его комментариями произошедшего, ссылки на которые приведены выше, также не оспаривается никем из участников дисциплинарного производства. Квалификационная комиссия обоснованно признала все эти обстоятельства достоверно установленными, и Совет соглашается с этим выводом.

Как указано выше, адвокат Н. на своей странице в социальной сети «Фейсбук» и в персональном блоге на сайте радиостанции «Эхо Москвы» непосредственно после произошедшего конфликта указал, что между ним и М. до начала конфликта была достигнута договоренность о представлении интересов последнего в споре о порче Б…вым (Т.) и Б. «мемориальной таблички на доме Б.Н.». В конце описания конфликта адвокат Н. выражает сожаление о том, что он, «как следовало бы адвокату, не остался на расстоянии от конфликта», «не смог сдержаться».

Факт общения до указанного конфликта между Н., именно как адвокатом, и М., в связи с необходимостью оказания последнему юридической помощи, подтверждает и сам М. в заявлении от …, приобщенном по ходатайству адвоката Н. к материалам дисциплинарного производства. В нём, частности, указывается: «13 сентября 2017 года я обратился к адвокату Московской … Коллегии Адвокатов …Н. Я хотел получить юридическую консультацию, во-первых, по ситуации, связанной с похищением гражданами Б. и Б…вым (Т.) установленной мной с согласия собственников дома по адресу … мемориальной табличке в память о Б.Н., а во вторых по двум другим ситуациям, не связанным с первой. В перспективе мне также могла понадобиться помощь юриста для ведения дела. Но этот вопрос мы договорились обсудить позже. <…> К адвокату Н. я обратился по рекомендации моего знакомого журналиста С.П. Мы не были знакомы до 13 сентября, когда мы встретились впервые. Поскольку у меня не было при себе необходимых документов, и поскольку ответ из полиции по поданному мной ранее заявлению еще не был получен, мы условились, что встретимся для подробного обсуждения всех вопросов и для составления соглашения на следующей неделе, то есть после 17 сентября. По предложению адвоката Н., мы подписали краткий меморандум о намерениях, фиксируя, что собираемся заключить соглашение. <…> Комментарии, которые давал Н. по поводу произошедшего мне известны, Н. давал их с моего разрешения, я считаю их правильно отражающими случившееся и одобряю их как доверитель. Я не считаю, что мои права и интересы были в чем-то нарушены или поставлены под угрозу действиями Н. Напротив, я считаю, что в той конкретной ситуации поступок Н. был единственно правильным, а невмешательство было бы аморальным. Считаю также, что он действовал при этом не как мой адвокат, а как гражданин, увидевший происходившее у нас на глазах глумление над памятью (Б.)Н. <…> Н. немедленно после случившегося, предложил мне обратиться дополнительно, либо вместо него, к трем его коллегам, которые по его просьбе согласились оказывать мне помощь бесплатно. Я принял это предложение, и заключил 26 сентября соглашение с адвокатами А. и П. Но при этом не посчитал и не считаю нужным отказываться от услуг адвоката Н. Что касается меня, моих прав и законных интересов как доверителя, то прошу Адвокатскую плату г. Москвы не считать, что они каким-то образом ущемлены. В отношении же репутации и авторитета адвокатуры в целом, я полагаю, что гораздо больший урон им нанесли пассивность и бездействие адвоката, присутствующего при таком акте публичного глумления над памятью … и не решившего вмешаться…».

Сведения, изложенные в приведенном выше заявлении М., по существу подтвердил и адвокат Н., указав в своих объяснениях в ходе дисциплинарного производства, что «на тот момент М. доверителем являлся только в смысле адвокатской тайны».

Изложенное свидетельствует о том, что до указанного конфликта, имевшего место 14 сентября 2017 года, состоялось обращение М. к адвокату Н. с целью оказания М. юридической помощи. В ходе общения между М. и Н. была достигнута договоренность о представлении адвокатом Н. интересов М. в споре о порче Б…вым (Т.) и Б. «мемориальной табличке на доме Б.Н.». Помимо этого, в ходе общения М. хотел получить консультацию у адвоката Н. «по двум другим ситуациям, не связанным с первой». Таким образом, в ходе их общения имело место профессиональное интервьюирование М. адвокатом Н. (как специалистом в области права) в целях получения сведений, имевших юридическое значение для определения наличия/отсутствия правовой позиции. В завершение интервьюирования адвокат Н. дал М. правовую консультацию относительно необходимости представления дополнительных документов и получения ответа на ранее поданное заявление о преступлении. Более того, между адвокатом Н. и М. был подписан «краткий меморандум о намерениях», в котором стороны зафиксировали, что собираются заключить соглашение об оказании юридической помощи. Сам М., как это ясно следует из его заявления, считает себя доверителем адвоката Н.

Совет, как и Квалификационная комиссия, признаёт правильной оценку адвокатом Н. возникших между ним и М. правоотношений, изложенную адвокатом на его личной странице в социальной сети «Фейсбук» и в персональном блоге на сайте радиостанции «Эхо Москвы», где адвокат Н. обоснованно указывает на М. как на своего доверителя, а себя позиционирует как адвоката, и именно в связи с этим выражает сожаление о совершённом поступке.

С учётом изложенного, Совет разделяет вывод Квалификационной комиссии о том, что между адвокатом Н. и обратившимся к нему за получением юридической помощи М. сформировались правоотношения адвоката и доверителя, регулируемые нормами Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

При таких обстоятельствах, а также учитывая, что в событиях, являющихся предметом настоящего дисциплинарного производства, участвовали адвокат Н., его доверитель М., а также те лица, в отношении действий которых М. обратился за консультацией к адвокату Н., и эти события происходили в том же месте, в котором происходили и предшествующие события, являвшиеся предметом этой консультации, Совет признаёт принадлежность адвоката Н. к адвокатскому сообществу очевидной и прямо следующей из его поведения в ситуации, являющейся предметом настоящего дисциплинарного разбирательства. При этом, сам по себе факт отсутствия на момент рассматриваемого конфликта письменного соглашения об оказании юридической помощи, заключенного между адвокатом Н. и М. (или третьим лицом в интересах последнего), не опровергает данный вывод, как не опровергает его и довод адвоката Н. и его представителей о том, что непосредственным поводом для встречи с М. …2017 было его намерение передать адвокату Н. посылку.

Попытка адвоката Н. в последующих объяснениях Квалификационной комиссии и Совету придать иное толкование своим словам с выражением сожаления о проявленной несдержанности, которую он, как адвокат, не должен был себе позволить («писал это с точки зрения не правовой и не оценки с точки зрения права, а с эмоциональной точки зрения, понимая, что может быть другим коллегам это неприятно», «коллеги вправе мною негодовать», «СМИ в любом контексте пишут, что адвокат ввязался в драку», «действительно, хотелось извиниться и каким-то образом это загладить, «понимает, почему бита вызывает столько вопросов»), оценивается Советом как защитительная позиция, не опровергающая указанный вывод. Совет обращает внимание, что и в этих объяснениях адвокат Н. не приводит никаких иных мотивов, при этом демонстрирует понимание того, что коллеги – адвокаты имеют основания осуждать его за совершённые действия и проявленную несдержанность именно потому, что он - адвокат.

Помимо этого, Совет считает ошибочным и искусственным противопоставление поведения адвоката Н. как адвоката и как гражданина в рассматриваемой конфликтной ситуации …2017 года, как это было сделано в заявлении доверителя адвоката Н. - М., а также в объяснениях представителей адвоката Н. в настоящем дисциплинарном производстве. Не подлежит сомнению тот факт, что Н., как гражданин Российской Федерации, обладает всей полнотой гражданских прав и свобод. Между тем, его одновременная принадлежность и к адвокатскому сообществу, не умаляя его прав как гражданина, накладывает на него дополнительные обязанности и самоограничения при выборе способов их реализации, связанные с соблюдением требований профессиональной этики адвоката. Пределы этих обязанностей и самоограничений установлены законодательством об адвокатской деятельности и Кодексом профессиональной этики адвоката, а готовность им следовать подтверждена адвокатом Н. принесением присяги на верность адвокатскому долгу (п.п. 2 и 2.1. Кодекса профессиональной этики адвоката).

Оценивая довод адвоката Н. о имеющей, по его мнению, место «правовой неопределённости» термина «известный адвокат», Совет обращает внимание на то, что словарное значение слова «известный» (такой, о котором знают, имеют сведения, пользующийся популярностью) общедоступно и не может вызывать каких-либо обоснованных сомнений, а термин «адвокат» имеет ясное правовое определение, содержащееся в п. 1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Известность адвоката Н., связанная с частотой его публичных выступлений, а также с большим количеством публикаций о нём в средствах массовой информации и в сети Интернет, также относится к общедоступным сведениям и не требует какого-либо специального доказывания. В этой связи Совет, в частности, отмечает, что именно так - «известным адвокатом» - назвал Н. один из его представителей - адвокат Л., давая объяснения Совету. При этом Совет разъясняет адвокату Н., что в словосочетание «известный адвокат» не вкладывается какого-либо самостоятельного правового содержания, что, однако, не исключает возможности учёта фактора публичной известности адвоката Н. для оценки его действий на предмет их соответствия требованиям профессиональной этики при разрешении настоящего дисциплинарного производства.

Как подчёркивается в преамбуле Кодекса профессиональной этики адвоката, «Существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов о своих чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры».

В этой связи Совет разделяет мнение Квалификационной комиссии о том, что известность адвоката, его активное присутствие в публичном пространстве, в том числе, в средствах массовой информации, информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», накладывает на него повышенную ответственность за авторитет сообщества и требует от него больших осмотрительности и сдержанности, в том числе и вне непосредственного осуществления профессиональной деятельности, поскольку общественность неизбежно соотносит поведение такого адвоката с его принадлежностью к адвокатскому сообществу и оценивает его поведение как поведение заметного представителя этого сообщества. Такая оценка поведения известного, публичного адвоката непосредственно влияет на авторитет адвокатуры в целом. Этот вывод подтверждается, применительно к рассматриваемой ситуации, тем фактом, что средства массовой информации, в том числе перечисленные в представлении Вице-президента Адвокатской палаты города Москвы, освещая рассматриваемый конфликт, ожидаемо указали на адвокатский статус Н. и, соответственно, давали оценку его поведению именно и прежде всего как поведению представителя адвокатского сообщества.

Совет соглашается с Квалификационной комиссией и в том, что участие адвоката Н. в резонансных уголовных делах, широко освещавшихся средствами массовой информации, а также его высокая активность в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», являются существенными факторами, которые он должен учитывать при совершении тех или иных публичных действий в общественном месте, в особенности, при участии в публичном конфликте и совершении иных действий, спорных с точки зрения закона и/или требований профессиональной этики. Правильный выбор способа публичного поведения не может не оказать влияние на сохранение чести и достоинства, присущих профессии адвоката, и на авторитет адвокатуры в целом. При этом следует учитывать, что до начала конфликта адвокат Н. видел, что один из его потенциальных оппонентов – Б. - снимает происходящее на видеозаписывающее устройство, и, тем более, обязан был соотносить свое поведение с указанными выше обстоятельствами.

Давая оценку доводу адвоката Н. и его представителей о том, что он действовал, защищая себя (или иное лицо) от неправомерного посягательства, а также с целью пресечения аморальных и противоправных действий Б…ва (Т.) и Б., Совет, как и Квалификационная комиссия, не вправе и не намерен вторгаться в сферу компетенции органов дознания, предварительного следствия и суда и подменять их. Вместе с тем, Совет не может оставить этот довод без внимания и, в целях оценки поведения адвоката Н. на соответствие требованиям Кодекса профессиональной этики адвоката, основываясь на установленных Комиссией и не оспариваемых участниками дисциплинарного производства обстоятельствах дела, учитывает, что конфликт, произошедший …2017 года, был начат именно адвокатом Н. До его появления на месте конфликта с бейсбольной битой в руке и вступления в словесную перепалку, начавшуюся с требования адвоката Н. повесить на место лист формата А4 с фотографией Б.Е.Н., который перед этим был сорван с водосточной трубы Б…вым (Т.), какой-либо конфликт у дома № … по ул. … в городе Москве отсутствовал. Далее адвокат Н. попытался выхватить зажатый в кулаке Б…ва (Т.) смятый листок формата А4 с изображением фотографии Б.Е.Н., при этом в правой руке у адвоката Н. находилась бейсбольная бита. После этого Бекетов (Тарасевич) стал выхватывать у адвоката Н. бейсбольную биту, и между ними возникла потасовка, к которой затем присоединился М., и которая сопровождалась продолжающейся словесной перепалкой. При этом Совет не считает необходимым детализацию дальнейших действий адвоката Н. в ходе этой потасовке, поскольку они не влияют на оценку его поведения в рамках настоящего дисциплинарного производства.

Таким образом, в результате дисциплинарного разбирательства не нашёл своего подтверждения довод адвоката Н. и его представителей о том, что до приближения адвоката Н. с битой в правой руке к Б…ву (Т.) последний, а также снимавший его действия на видеозаписывающую аппаратуру Б., представляли реальную угрозу самому адвокату Н., либо его доверителю М., либо каким-либо иным лицам. Нецензурных или иных оскорбляющих честь и достоинство слов и выражений в адрес адвоката Н., его доверителя М. или третьих лиц, Б…в (Т.) и/или Б. до начала конфликта не высказывали. Каких-либо иных обстоятельств, дающих основание для вывода о том, что их действия имели явно противоправный характер, а избранный адвокатом Н. способ пресечения этих действий был вынужденным и безальтернативным, также не установлено. Сама по себе негативная характеристика личностей Б…ва (Т.) и Б., основанная, в том числе, на общеизвестных сведениях о ранее совершавшихся ими аморальных и противоправных действиях, также не может быть признана достаточным основанием для совершения в их отношении любых действий, тем более, со стороны адвоката, связанного профессиональными этическими требованиями.

Адвокат Н. также не привел каких-либо доводов (не считая своих собственных предположений) в обоснование тезиса о том, что действия Б…ва (Т.) и Б. являлись явно незаконными, а, соответственно, его действия по их пресечению подлежат оценке с применением института необходимой обороны или крайней необходимости. С учётом изложенного, Совет, вопреки мнению адвоката Н. и его представителей, соглашается с выводом Квалификационной комиссии и признаёт, что рассматриваемые действия адвоката Н. …2017 года не были ни вынужденными, ни обусловленными противоправным поведением Б…ва (Т.) и Б. по отношению к нему, его доверителю – М., или иным лицам. Совет также обращает внимание, что адвокат Н. имел возможность прибегнуть к иным способам нейтрализации аморальных действий Б…ва (Т.), в частности, не связанным с использованием биты и инициированием потасовки в общественном месте под видеозапись. Однако, как установлено в результате дисциплинарного производства, адвокат Н. не только не предпринял действий, направленных на недопущение конфликта (например, не зафиксировал записью на мобильный телефон или иным способом действия Б…ва (Т.) и Б. с последующим обращением в уполномоченные органы с требованием привлечь их к ответственности, что соответствовало бы характеру и содержанию запрошенной от него М. юридической помощи), но напротив, спровоцировал своим поведением возникновение и развитие конфликта, приблизившись к Б…ву (Т.) с бейсбольной битой в руке, вступив с ним в словесную перепалку, а затем и в потасовку, требуя отдать ему смятый лист формата А4 с фотографией Б.Е.Н. и пытаясь выхватить его из сжатого кулака Б…ва (Т.). В связи с этим Совет не может согласиться с мнением доверителя адвоката Н. - М., о том, что «в той конкретной ситуации поступок Н. был единственно правильным, а невмешательство было бы аморальным», и с аналогичной позицией представителей адвоката Н.

При таких обстоятельствах Совет приходит к выводу о том, что действия адвоката Н., выразившиеся в участии, с бейсбольной битой в руке, в конфликте …2017 года с Б…вым (Т.) и Б. у дома №… по ул. … в городе Москве, не соответствуют приведенным требованиям п. 5 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката. Совет признаёт презумпцию добросовестности адвоката Н. в этой части опровергнутой, а его вину в совершении указанного дисциплинарного проступка установленной.

Совет отклоняет довод представителей адвоката Н. о нарушении принципов состязательности сторон в ходе настоящего дисциплинарного разбирательства. Адвокат Н. на всех стадиях дисциплинарного разбирательства, как и его представители в заседании Совета (на предыдущих стадиях никто из них не участвовал), имели неограниченную возможность высказать все свои доводы, которые были тщательно изучены, обсуждены и оценены Советом при принятии решения. Для обеспечения представителям адвоката Н. возможности тщательной подготовки к рассмотрению дисциплинарного дела оно, по ходатайству адвоката Н., было отложено Советом с 24.11.2017 на 20.12.2017.

Совет также отклоняет довод представителей адвоката Н. о несоблюдении презумпции его добросовестности и нарушении правила о распределении обязанностей по доказыванию в настоящем дисциплинарном производстве. Оно проводилось с соблюдением всех вышеуказанных требований: Вице-президентом Адвокатской палаты, вместе с подробно мотивированным представлением о возбуждении дисциплинарного производства, были представлены и доказательства, которые он счёл необходимыми представить, эти доказательства были тщательно исследованы Квалификационной комиссией, и им дана надлежащая оценка с учётом доводов адвоката Н., на которого при этом обязанность по доказыванию каких бы то ни было обстоятельств не возлагалась.

Вместе с тем, Совет не соглашается с Квалификационной комиссией в части, касающейся её вывода о нарушении адвокатом Н. требований п. 1 ст. 4 («адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии») и п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката («адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре»). Совет, основываясь на правильно установленных Комиссией фактических обстоятельствах, признаёт, что рассматриваемый конфликт имел место, хотя и с участием адвоката Н. и его доверителя М., но не в ходе непосредственного осуществления адвокатом Н. профессиональной деятельности по оказанию М. юридической помощи, а вне её. На этом основании Совет приходит к выводу, что дисциплинарный проступок адвоката Н. полностью охватывается п. 5 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, как специальной нормой, и не требует квалификации по п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 5 Кодекса. Учитывая изложенное, Совет, вопреки Заключению Комиссии, приходит к выводу о прекращении дисциплинарного производства в части, касающейся дисциплинарных обвинений в нарушении требований п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 25 Кодекса.

В отношении дисциплинарного обвинения в оказании юридической помощи, не соответствующей требованиям пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката («честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом») и пп. 1 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката («Адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя»), Совет, по основаниям, приведённым в Заключении Комиссии, соглашается с её выводом о необходимости прекращения дисциплинарного производства в данной части по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Избирая, в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, меру дисциплинарной ответственности адвоката Н. за допущенное нарушение, Совет учитывает, что оно совершено по грубой неосторожности, характеризуется недопустимыми для адвоката легкомыслием и несдержанностью, в результате чего адвокатом Н. не выполнена обязанность сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней. Совет также учитывает, что к адвокату Н. ранее уже была применена мера дисциплинарной ответственности в виде предупреждения за ненадлежащее публичное поведение, связанное с нарушением Правил поведения адвоката в сети «Интернет» (Решение Совета Адвокатской палаты Москвы от … №…). Вместе с тем, Совет принимает во внимание, что мотивом действий адвоката Н., образующих состав дисциплинарного нарушения, являлось стремление воспрепятствовать аморальным действиям Б…ва (Т.) и Б., связанным с глумлением над памятью Б.Е.Н., при этом сами эти лица известны своим антиобщественным поведением. Совет расценивает это обстоятельство как существенно смягчающее ответственность адвоката Н.

С учётом всех указанных обстоятельств Совет, по большинству голосов, полагает необходимым применить к адвокату Н. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания, как в наибольшей степени отвечающую требованиям соразмерности и справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п. 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката.

На основании изложенного, руководствуясь п. 9 ч. 3 ст. 31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», пп. 1, 2 п. 1 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката, Совет адвокатской палаты гор. Москвы

РЕШИЛ:

1. За нарушение требований п. 5 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката («в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения»), выразившееся в участии адвоката Н. в конфликте с Б…вым (Т.) и Б., в ходе которого в правой руке у адвоката Н. находилась бейсбольная бита, применить к адвокату Н. (регистрационный номер 77/… в реестре адвокатов г. Москвы) меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.

2. Прекратить в оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката Н. по представлению Вице-президента Адвокатской палаты г. Москвы … (вх. № … от …), вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.

Президент

Адвокатской палаты города Москвы                                                                  И.А. Поляков

Поделиться в социальных сетях

Хотите получать сообщения обо всех важных
новостях и событиях на нашем сайте?