Совет Адвокатской палаты Москвы, вынося решение по одному из дисциплинарных производств, возбуждённому по обращению судьи, дал пояснения, какая манера общения адвоката с судьей может быть наказуема, а какие высказывания адвоката являются правомерной и поощряемой протестной критикой в интересах доверителя.
Квалификационная комиссия АПМ вынесла заключение о нарушении адвокатом N ряда положений Кодекса профессиональной этики адвоката, установив, что адвокат N в судебном заседании допустил следующие высказывания в адрес судьи: «Сначала Вы пытаетесь меня сбить с толку какими-то нелепыми замечаниями…»; «Мне это вообще не мешает, я 25 лет говорю, Вы еще в школе учились, простите, конечно, за прямоту»; «До 22 я тоже сидеть не собираюсь»; «А Вы что, не слышите, что ли, что это риторический вопрос?»; «Я должен как-то руками махать или подпрыгивать при этом?»; «А Вы русский язык хорошо знаете?»; «Может Вы сами выступите тогда?». При этом ряд других критических высказываний адвоката не признаны нарушающими этические требования.
Адвокат N пояснил, что его некорректные высказывания стали реакцией на допущенные судьей, по его мнению, нарушения закона и прав его доверительницы. Однако с выводами Квалификационной комиссии адвокат согласился и высказал сожаление о сказанном им в адрес судьи.
При оценке выдвинутых дисциплинарных обвинений Совет руководствовался следующими положениями Кодекса профессиональной этики адвоката:
«При осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан:
1) честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом;
2) уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению» (ч. 1 ст. 8);
«Адвокат не вправе… допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения» (пп. 7 ч. 1 ст. 9);
«Участвуя в судопроизводстве, а также представляя интересы доверителя в органах государственной власти и органах местного самоуправления, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении» (ч. 1 ст. 12);
«Возражая против действий (бездействия) судей и лиц, участвующих в деле, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом» (ч. 2 ст. 12).
Вежливое, корректное с процессуальной и этической точек зрения поведение, уважительное отношение к суду и другим участникам судебного разбирательства – основополагающие принципы и традиции адвокатской профессии. Совет отметил, что манера поведения, соответствующая деловому общению, характеризуется строгостью, сдержанностью, нейтральностью, умением вести корректный устный диалог с оппонентом, доверителем, иными лицами, в том числе и в ситуации конфликта, излагать свою позицию и отношение к обсуждаемым вопросам в корректной и вежливой форме, не допуская иносказаний, двусмысленностей, неуместных сравнений, использования грубых, вульгарных, нецензурных и иных слов и выражений, характеризующихся сниженными лексическими стандартами. В связи с этим приведённые выше высказывания адвоката N ни при каких обстоятельствах, в том числе вне зависимости от поведения судьи, не могут быть признаны поведением, соответствующим требованиям профессиональной этики. Они были расценены Советом как проявление неуважения к суду и несоблюдение корректной и деловой манеры общения.
Судья в своём обращении в Адвокатскую палату Москвы также указала на то, что своими высказываниями относительно нежелания участвовать в судебном заседании после 18:00 адвокат N, по её мнению, отказался от защиты подсудимой. Однако Совет каких-либо признаков отказа от защиты подсудимой при описанных обстоятельствах не усмотрел, как с учетом того, что высказывания были сделаны адвокатом N в интересах защиты подсудимой и не сопровождались оставлением ее без защиты, так и с учетом отсутствия каких-либо жалоб доверительницы по этому поводу. Кроме того, доверительница N обратилась к Совету с письменным заявлением о том, что ее адвокат противостоял нарушению ее прав со стороны судьи, рискуя своей репутацией, и просила не привлекать его к дисциплинарной ответственности. Совет обратил внимание и на то, что судья (суд) не обладает правом на выдвижение в отношении адвоката, осуществляющего защиту по соглашению, дисциплинарных обвинений в отказе от принятой на себя защиты и (или) ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей перед доверителем. Такие дисциплинарные обвинения вправе выдвигать только сам доверитель адвоката, которому последний оказывает юридическую помощь на основании соглашения.
Оценивая высказывание адвоката N «Извините, это суд мне задал совершенно неуместный вопрос…», также признанное Квалификационной комиссией нарушающим профессионально-этические требования, Совет пришел к выводу о том, что в этом случае каких-либо дисциплинарных нарушений нет. Совет решил, что данное высказывание сделано адвокатом в корректной форме и сопровождалось его извинением, оно не затрагивает личностных качеств судьи, а лишь содержит оценку поставленного ею вопроса как неуместного. Такую форму выражения адвокатом несогласия с действиями судьи Совет признал допустимой и правомерной, отметив, что привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности за критическую оценку вопроса суда, высказанную в корректной форме, могло бы вызвать недопустимый замораживающий эффект, выражающийся в снижении активности защиты адвокатами прав, свобод и интересов доверителей, в то время как такая активность является одной из важнейших характеристик квалифицированной юридической помощи и обязанностью адвоката, прямо предусмотренной п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет также не согласился с выводом Квалификационной комиссии о том, что произнесение адвокатом N фразы «Наверное, потому, что суду не хочется это слушать, уже время 18:00 часов вечера, уже пора домой спать…» образует дисциплинарное нарушение. Совет обратил внимание на то, что в обращении заявителя указанная фраза была сформулирована иным образом: «…время уже 18:00 часов, суду пора домой – спать». В результате дисциплинарного разбирательства (в том числе с помощью изучения видеозаписи судебного заседания) было установлено, что высказывание, содержащее адресованные именно суду слова: «суду пора домой – спать», адвокатом не делалось. Следовательно, данное дисциплинарное обвинение в том виде, как оно выдвинуто заявителем, не нашло подтверждения, а Квалификационная комиссия и Совет не вправе выходить за пределы обращения заявителя.
Совет также подчеркнул, что произнесенная в действительности адвокатом N фраза носит корректный характер и имеет другие смысл и содержание по сравнению с ее оценкой заявителем. Высказанная адвокатом в рассматриваемой фразе позиция была направлена на отложение судебного разбирательства для более тщательной подготовки к прениям сторон, что соответствовало интересам обвиняемой. Оценка же адвокатом N позиции председательствующей судьи («наверное, потому, что суду не хочется это слушать»), хотя и носила критический характер, но была дана в корректной, при этом предположительной форме, что исключает возможность привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности.
Избирая меру дисциплинарной ответственности в отношении адвоката N за допущенные нарушения, Совет учитывал их умышленный характер, свидетельствующий об игнорировании адвокатом обязательных требований профессиональной этики к публичному (в том числе протестному) поведению адвоката. Вместе с тем, Совет принял во внимание приведенную выше позицию доверителя адвоката, правильное отношение адвоката к содеянному, признание им допущенного нарушения, а также то, что он, имея длительный стаж адвокатской деятельности, к дисциплинарной ответственности ранее не привлекался. С учетом совокупности указанных обстоятельств Совет применил к адвокату N меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.