Адвокат не оказала доверителю надлежащей юридической помощи, перепоручила исполнение поручения своему коллеге, не выдала доверителю экземпляр соглашения и квитанцию об оплате вознаграждения, за что получила предупреждение. Совет также обратил внимание адвокатов на необходимость осмотрительного отношения к выбору формулировок при оценке перспектив дела в общении с доверителем.
Совет Адвокатской палаты Москвы объявил адвокату M предупреждение за ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем. Оно выразилось в том, что М не оказала доверителю надлежащую юридическую помощь и перепоручила исполнение своих обязательств третьему лицу – адвокату А., который без согласия доверителя и на неизвестных ему условиях заключил мировое соглашение. Кроме того, заключив с доверителем соглашение об оказании юридической помощи, адвокат М не выдала доверителю экземпляр данного соглашения, оформленного в установленном законом порядке, а именно – содержащего подпись адвоката М. Совет также установил, что М, получив на свой личный банковский счет от доверителя денежные средства в счет причитающегося ей вознаграждения по Соглашению об оказании юридической помощи, не выдала доверителю квитанцию к приходному кассовому ордеру в порядке, установленном законодательством.
В результате разбирательства было установлено, что зимой 2023 года адвокат М заключила со своим доверителем соглашение об оказании юридической помощи, согласно п. 1.1 которого адвокат приняла на себя обязательство по представлению интересов доверителя в суде и участию в судебных заседаниях первой инстанции (в том числе, составление ходатайств и заявлений по существу судебного спора).
Однако из шести судебных заседаний адвокат М посетила только одно. Во всех остальных заседаниях интересы доверителя представлял адвокат А, которым были представлены для приобщения к делу лишь два документа: ходатайство о приобщении документов, полученных от истца, и заявление об утверждении подписанного сторонами мирового соглашения в судебном заседании.
В свою очередь, надлежащее исполнение обязанностей адвоката, предусмотренных пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, при оказании юридической помощи доверителям, безусловно, предполагает личное исполнение адвокатом поручения доверителя.
Кроме того, М не составила и не представила суду для приобщения к материалам дела возражения на исковое заявление и позицию по делу.
При таких обстоятельствах Совет, согласившись с Квалификационной комиссией, пришёл к выводу о том, что адвокат М перепоручила исполнение своих обязательств по представлению интересов доверителя в судебном разбирательстве иному лицу – адвокату А, и что ни адвокатом М, ни по ее поручению адвокатом А не была представлена правовая позиция ответчика ни в письменном, ни в устном виде. Таким образом, дисциплинарные обвинения в данной части нашли подтверждение, а презумпция добросовестности адвоката М опровергнута.
Кроме того, в результате дисциплинарного разбирательства нашло подтверждение дисциплинарное обвинение в том, что без согласования с ним условий мирового соглашения адвокат А в судебном заседании заключил мировое соглашение, согласно условиям которого ответчиком был признан долг перед истцом в размере почти 300 тыс. рублей, а также принято обязательство добровольно оплатить истцу задолженность по коммунальным и иным платежам в размере и компенсировать судебные расходы истца.
Согласно положениям пунктов 1 и 2 ст. 973 ГК РФ, поверенный обязан исполнять данное ему поручение в соответствии с указаниями доверителя, и он вправе отступить от указаний доверителя, если по обстоятельствам дела это необходимо в интересах доверителя и поверенный не мог предварительно запросить доверителя либо не получил в разумный срок ответа на свой запрос. Поверенный обязан уведомить доверителя о допущенных отступлениях, как только уведомление стало возможным.
Подпунктом 2 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката установлено, что адвокат не вправе занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, что применительно к рассматриваемой ситуации означает необходимость получения предварительного согласия доверителя на совершение такого важного процессуального действия, как заключение мирового соглашения, причем на согласованных с доверителем условиях.
Вопреки этим требованиям, содержание мирового соглашения было доведено до сведения ответчика уже после утверждения его судом. При этом в результате дисциплинарного разбирательства установлено, что между заявителем и его представителями в суде – адвокатами М и А состоялся обмен сообщениями, из содержания которых следует, что заявитель не дает согласия на подписание мирового соглашения без согласования с ним его условий. Однако следующий обмен сообщениями между ними состоялся уже после вынесения судом определения об утверждении мирового соглашения. Никаких иных доказательств того, что адвокат М довела до своего доверителя условия предлагаемого к заключению мирового соглашения и согласовала с ним эти условия, в материалы дисциплинарного производства не представлено.
Кроме того, заявителем было выдвинуто дисциплинарное обвинение в том, что адвокат М неоднократно уверяла своего доверителя в положительном исходе дела. В частности, адвокат писала своему доверителю: “Мы победим”. Совет, признав установленным, что в данном случае адвокатом не давалось доверителю обещание положительного результата, а была высказана личная оценка перспектив дела, вместе с тем счел необходимым подчеркнуть следующее.
В соответствии с п. 2 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат не вправе давать лицу, обратившемуся за оказанием юридической помощи, или доверителю обещания положительного результата выполнения поручения. Этот запрет, разумеется, не означает, что адвокат не вправе высказать доверителю свое профессиональное мнение о перспективе дела. Однако адвокатам следует более тщательно и осмотрительно относиться к выбору формулировок при высказывании такого мнения, имея в виду, что любое высказанное адвокатом, как профессиональным советником по правовым вопросам, мнение относительно перспективы дела доверитель может воспринять как обещание положительного результата по делу. Поэтому адвокату следует ясно и недвусмысленно объяснять доверителю, что он высказывает именно свое личное мнение о перспективах дела, при этом решение по делу принимает суд, основываясь на собственной оценке установленных обстоятельств и толковании применимых норм права.