Адвокатский подряд

Более восьми лет назад произошло громкое убийство соучредителя культурно-развлекательного центра «Слава» Сергея Пронина. Бывший работник этого центра Михаил Хуторянский первоначально проходил по делу свидетелем, затем его допросили в качестве подозре­ваемого, а в марте 2007 года его задержали и предъявили обвинение в убийстве, разбое и незаконном хранении оружия. И только благодаря профессионализму и слаженной работе трех адвокатов суд присяжных полностью оправдал его. Им слово.

Алексей Евсюнин: Эта история началась в 1999 году. По версии следствия, нападавшие выстрелили в мужчину из пистолета с глушителем, забрали сумку с ночной выручкой и, бросив неподалеку маски, куртки и оружие, скрылись на автомобиле.

Прокуратура возбудила уголовное дело. В нем сразу же появились первые свидетели - соседи по подъезду убитого - отец и сын Рубцовы. Старший обнаружил труп Пронина, а младший видел выхо­дящих из подъезда троих мужчин. Внешность одного из них он якобы хорошо запомнил (впоследствии с его помощью был составлен фоторобот, с которым следствие стало работать), а двух других нет, но утверждал, что в руках у одного был пакет, из которого высовывались кассовые чеки. Отец и сын Рубцовы неоднократно допрашивались, однако противоречия в их показаниях так и не были устранены.

Никто из допрошенных сотрудников КРЦ «Слава» не опознал в предъявленном следствием портрете предполагаемого преступника Михаила Хуторянского. И вдруг месяц спустя один из руководителей центра указал на некую схожесть фоторобота с внешностью Хуторянского, за что сразу же уцепилось следствие. Однако при таком «доказательстве» через 72 часа задержанного вынуждены были отпустить. Шло время, следствие продолжало топтаться на месте. Сам же Хуторянский успел закончить юридический вуз, сдал кандидатский минимум и служил в УБОП в звании капитана, был на хорошем счету. Когда его задержал спецназ, казалось, вся жизнь пошла под откос...

Хуторянскому предъявили обвинение и заключили под стражу. Очевидно, надо было начинать работать сразу по нескольким направлениям: искать свидетелей, собирать доказательства, восстанавливать картину происшествия и т. д. И самое главное, если следствие не будет прекращено, какой суд выбрать для рассмотрения данного дела - с традиционным судейским составом или же с присяжными заседателями? Надо заметить, подзащитный полностью согласился с моей позицией и оценкой ситуации. Итак, поручение на защиту принял адвокат Константин Фонарьков, а впоследствии и адвокат Отар Камкия. Я же оставил за собой работу по поиску дополнительных свидетелей, сбору доказательств и анализу проведенных экспертиз.

Константин Фонарьков: Нашей задачей было убедить следствие в непричастности Хуторянского к убийству. В тот день Михаил работал в другом ночном клубе и не мог знать распорядка дня Пронина. С утра он в присутствии старшего менеджера передавал сменщику остатки продукции и ни при каких обстоятельствах не мог оказаться на месте преступления. Все свидетели, ранее подтвердившие эти факты, были снова допрошены, но следователя их показания не убедили. Восемь лет назад свою позицию о виновности Хуторян­ского следствие основывало на результатах одной из экспертиз. Ее принцип заключается в идентификации - с помощью собак - следов запаха человека с места совершения преступления и запаха подозреваемого-обвиняемого. Но эту экспертизу можно считать достоверной, если запахи опознали не менее трех собак. А в нашем случае на запах Хуторянского среагировали всего две из четырех собак-«детекторов», что недостаточно! Кроме того, следы были изъяты с грубыми нарушениями: обе маски лежали в одном пакете. В ходе судебного разбирательства мы заявили ходатайство об исключении результатов этой экспертизы из числа доказательств, и суд согласился с нами.

Обдумывая ход предстоящих судебных разбирательств, мы пришли к выводу, что единственный реальный шанс доказать невиновность подзащитного - прибегнуть к суду присяжных. Благо, УПК РФ в подобных случаях предоставляет выбор между обычным судопроизводством, коллегией судей или судом присяжных. Безусловно, пойти на такой шаг означало рискнуть: если присяжные признают подсудимого виновным, то срок наказания может быть максимальным, а обжаловать такое решение крайне сложно. Кроме того, необходимо было не упустить детали, от которых, собственно, и зависит успех в судебном процессе с участием присяжных. Моими основными задачами в процессе были подготовка ходатайств об исключении доказательств и допрос свидетелей. Ответственность за проведение процесса в суде присяжных возлагалась на адвоката Отара Камкия, имеющего успешный опыт подобной работы. Так сложился наш адвокатский подряд, где каждому была отведена своя роль.

Отар Камкия: При формировании коллегии присяжных обвинение и защита имеют равные права, что мы реализовали в полной мере. Кандидатам в присяжные задавались вопросы, связанные не только с их образованием, профессией, биографией, но и с возможностью и способностью каждого выполнить свой гражданский долг. Например, в списке кандидатов был заявлен некий референт. Но выяснилось, что этот человек имеет высшее юридическое образование, более десяти лет был военным прокурором, а на момент отбора в присяжные заседатели писал книгу воспоминаний о своих победах на правовом поле. Другой претендент значился слесарем, но оказалось, что это - его нынешняя «пенсионная» профессия, а в прошлом он - судебный эксперт высшей категории. Естественно, такие кандидатуры были отведены. В итоге в списке остались только те присяжные заседатели, кто не имел опыта работы в юридической области и не обладал профессиональными знаниями норм права. И это - тоже отличительная особенность суда присяжных. Важно было психологически почувствовать и оценить кандидата, его жизненный опыт, эрудицию.

В суде присяжных разделены функции между судьей и коллегией присяжных: первый решает вопрос права, а последние - факта. В самом же процессе судья обязан создать участвующим сторонам все необходимые условия для реализации их прав. Например, был момент, когда гособвинитель настаивал на демонстрации фотографий с места происшествия, что могло определенным образом психо­логически настроить присяжных. Мы заявили, что это не их обязанность, а право. В результате фото­материалы смотрели те, кто этого желал.

Кроме того, присяжные в процессе не могут общаться ни с обвинением, ни с защитой, в их присутствии не разрешаются процессуальные вопросы, их не знакомят с данными о личности подсудимого, и свой вердикт они выносят только на основании исследованных в процессе доказательств. Прокурор же бросил в адрес Хуторянского реплику, мол, это вас, наверное, в милиции научили. Такое нарушение со стороны обвинения является существенным. И реакция защиты была мгновенной, после чего судья разъяснил присяжным, что фраза к делу не относится и на нее не следует обращать внимания.

И еще. В конце предварительного слушания об­винитель первым заявил ходатайство о допросе в качестве свидетелей обвинения граждан, ранее заявлявшихся как свидетели защиты. Смысл этой уловки заключался в том, чтобы в очередной раз попытаться запутать тех, кто утверждал, что Хуторянский на момент совершения преступления имел алиби. Но этот маневр прокурору не удался: используя свидетелей защиты для обвинения, сам того не желая, он совершил тактическую ошибку.

Два часа мы томились в ожидании вердикта присяжных. И вот она, победа - наш подзащитный единогласно оправдан. Выходит, адвокатский подряд сработал успешно.

Яна БОЧАРОВА, спецкор «Российского адвоката».