Юридическое образование: профессор в России больше, чем профессор

Цитата из услышанного мной на Красной площади от знакомой пятилетней девочки вполне заслуживает стать эпиграфом к этой небольшой статье, которая посвящена теме обучения жить и думать свободно, без чего никакая правовая реформа не достигнет своей цели.

Свобода является высшей конституционной ценностью, но в России она традиционно является наиболее трудной темой любого образования, включая юридическое. А в то же время из-за кремлевских стен, которые должны ставить естественную границу притязаниям исполнительной власти на всю полноту власти в стране, та «разбегается» через улицу Охотный Ряд, полностью подчиняя своей воле Государственную Думу, а затем вдоль улицы Ильинка, выселяя для своих нужд Конституционный Суд России не только из его законного, конституционного здания, но и вообще из Москвы. После переезда с Ильинки Верховного Суда России и выселения Конституционного Суда весь комплекс административных зданий в районе Кремля утратит и без того небогатое правовое содержание. Власти инспирируют опросы, в соответствии с которыми уже две трети россиян не могут прожить без ее третьего срока. Скоро, видимо, те же ответы покажут привычные 99,99% населения. Какой профессор права возьмется на фоне этих примеров учить своих студентов, что разделение властей является высшей конституционной ценностью и защитой свободы в государстве и от государства? Думаю, что таких сейчас не много.

Поэтому я хотел бы на базе моего выступления на конференции в Московском государственном университете в 2004 г. вспомнить своего учителя, профессора юрфака МГУ Августа Алексеевича Мишина (1924—1993 гг.), научившего конституционной ценности свободы и разделения властей меня и еще тысячи российских юристов в условиях довольно жесткой советской цензуры.

В моей жизни Август Алексеевич Мишин сыграл решающую роль. На IV курсе юрфака МГУ я услышал его знаменитую (но нигде письменно не зафиксированную) лекцию о демократии. После лекции я в мгновенье ока был внизу у кафедры и просил профессора взять меня на свою специализацию и в студенческий научный кружок, который он вел. На вопрос профессора, знаю ли я английский язык, я решительно кивнул, хотя до этого в школе и университете учил немецкий. Пришлось и язык выучить, и диссертацию под руководством Мишина защитить. Вся моя жизнь повернулась после той лекции.

Я бы не отрывал 80-летие Августа Алексеевича Мишина от такой даты, как 250-летие Московского университета. В этой связи, готовясь к этому выступлению и очень волнуясь, потому что за 10 минут мне надо сказать и про эталон культуры, и про гражданина, и что-то, может быть, важное для меня в первую очередь, я задумался вот о чем: мы смешали два жанра — жанр профессора и жанр ученого. Мы говорим о книгах и статьях Августа Алексеевича, которые остались. А ведь профессор — это в первую очередь устный жанр, это лекции, это общение со студентами. И если это как-то не фиксируется, то и не остается в памяти, а в итоге для истории сохраняется всегда меньшая часть того, что человек реально сделал.

Мне случайно попалась на глаза инструкция, написанная от имени императора Александра I, для преподавания политического права в университетах того времени. Политическое право, я думаю, — это государственное, или конституционное право. В инструкции указывались авторы, которых нельзя цитировать и от которых студентов надо всячески отвращать. Среди них были Макиавелли, Гоббс и некоторые другие. И вот о чем я подумал: юридическому факультету Московского университета — 250 лет, и на протяжении всех этих лет лучшие профессора Московского университета лучшие свои идеи высказывали в лекциях, потому что книги их были точно подцензурны, а лекции, наверное, тоже подцензурны, но явно в меньшей степени. Технические средства были еще не так развиты, и точно зафиксировать свободное слово тайной полиции не удавалось, поэтому оно попадало к студентам, оно было обращено к студентам. Об этом очень важно сказать. Ведь Мишин в своих книгах совершенно не умещается как ученый. Его лекции, его идеи, которые он высказывал, мысли, которые он давал людям, — это то, что, к сожалению, во многом не зафиксировано письменно. Вот у Гегеля или у Грановского студенты лекции записывали, были подобросовестнее нас, студентов моего поколения. Во всяком случае, многие мысли этих великих профессоров сохранились в студенческих записях.

От лекций Мишина осталось ощущение какого-то головокружительного полета мысли, которая захватывала аудиторию. Когда мне предложили почетную роль — выступить здесь на мемориальной конференции не только от организаторов, но и от учеников, я подумал, что учениками Августа Алексеевича Мишина были не только его аспиранты, не только те студенты, которые ходили в кружок или на специализацию по государственному праву зарубежных стран. Это были все те, кому когда-либо приходилось слушать его лекции. Именно через свои лекции он нес те идеи, которые вот так вдруг овладели страной в начале 1990-х и попали в текст Конституции РФ 1993 г.

Статья 10 Конституции РФ о разделении властей, я думаю, прямо связана не только с монографией Августа Алексеевича, единственной, кстати, по этой проблеме в то время, но и с его лекциями, где он эту идею развивал. За многие годы тысячи студентов, уходящих из его аудитории, впитали эту идею, и она естественным образом попала в Конституцию РФ и является, собственно, главной надеждой нашего конституционного строя на сегодняшний момент.

Августа Алексеевича, к сожалению, с нами уже давно нет. Уже 13 раз переиздается его учебник, а вот его вклад как лектора, как оратора, как профессора, выступающего с кафедры, потихонечку начинает уходить, рассеиваться.

В музее юридического факультета МГУ бросается в глаза, что собственно юристов среди знаменитых выпускников не так уж много. Точнее, тех, кто прославился именно на юридическом поприще, а не стал драматургом как А. Островский, поэтом как А. Фет, режиссером как В. Немирович-Данченко или певцом как Л. Собинов или, наконец, художником как В. Кандинский. Все это имена мирового уровня.

К сожалению, исторически так сложилось, что в российских общественных науках имен мирового уровня немного, а в сфере юриспруденции вообще практически нет. За всю 250-летнюю историю юридического факультета и всей российской юридической науки мы не можем назвать имена юристов, внесших вклад в развитие мировой юридической мысли. Я надеюсь, мы не будем считать социалистическое искажение времен СССР многих общепринятых правовых принципов каким-либо новаторством и вкладом в мировую правовую культуру.

Юристам не присуждают Нобелевских и иных общепризнанных мировых премий, поэтому горький факт традиционной нашей отсталости не особенно бросается в глаза. С учетом невысокого уровня и объема знаний иностранных языков и малого количества переведенной юридической литературы несомненный факт нашей отсталости не осознается и не переживается нашей юридической общественностью. Представляется, что 250-летие старейшего в России юридического факультета Московского университета является поводом для того, чтобы этот факт констатировать хотя бы ради того, чтобы подтолкнуть молодых исследователей к дерзаниям и повышению планки для оценки качества своих идей.

Кроме того, как писал в своих Тезисах о правовой реформе в России выпускник нашего юрфака, Председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин: «Мы сможем преодолеть отставание от ведущих стран мира, только используя право как серьезный ресурс развития России, встраиваясь в общемировые стандарты правового поведения… Следует признать, что Россия имеет отсталую правовую систему, ... и предпринять решительные шаги по проведению правовой реформы». Под каждым приведенным словом можно подписаться.

Почему я так свободно говорю о многовековой отсталости российской юридической науки здесь, на мемориальной конференции профессора Московского университета Августа Алексеевича Мишина? Потому что он составлял достаточно редкое исключение.

Профессор Мишин в непростых советских условиях подготовил и осуществил рецепцию важнейших мировых конституционных ценностей, в первую очередь доктрины разделения властей, которая в основном в результате его усилий органично вошла в текст Конституции РФ 1993 г.

Термин «конституционная экономика» появился в мире в 1982 г., но профессор Мишин с начала 70-х гг. поддерживал и защищал в рамках науки конституционного права исследования, посвященные этой тематике — конституционной экономике.

Я уверенно могу сказать о том, что Мишин является классиком. Что такое классик в юридической науке? Вообще, в любой общественной науке? Как это измерить, как измерить влияние человека на науку? Вот он преподавал так называемое государственное право буржуазных стран и стран, освободившихся от колониальной зависимости. В действительности, Мишин в то время, по сути, преподавал настоящее конституционное право. И это настоящее конституционное право он воспринимал из мировой практики, из западной практики, он помогал рецепции высших духовных ценностей, накопленных человечеством. Мы все боимся этого слова: рецепция права. Ведь рецепция конституционного права у нас началась до появления новой России, до появления демократических веяний. Она осуществлялась через каждую лекцию Мишина. Права и свободы, разделение властей — все это шло через каждое его слово в течение десятилетий.

Я видел в жизни всего два мавзолея, которые поставили юристам. Один вы все знаете, — тот, что находится на Красной площади. А другой мавзолей на двоих стоит в городе Болонья. Я не помню сейчас имена этих профессоров Болонского университета, но они в XII в. произвели рецепцию, компиляцию принципов, доктрин, концепций и норм римского права и внедрили их в итальянское законодательство, в жизнь, в практику, за что им и поставили мавзолеи. Их имена остались навечно. Потом из Италии, из Болонского университета эти правовые идеи распространились по всей Европе.

Эти профессора считаются классиками, хотя они не сами придумали все это: они взяли то, что было, и сумели это внести в свою страну, в свое время.

То же сделал Мишин в отношении конституционного принципа разделения властей. Что касается конституционной экономики, у него на кафедре были не только соответствующие темы, но были и споры. Например, относится к финансовому или конституционному праву тема диплома «Военно-промышленный комплекс США»? А разделение властей в сфере бюджетных полномочий, взаимоотношения Президента и Конгресса? Август Алексеевич всегда категорически утверждал, что это никакое не финансовое, а государственное конституционное право, и в этом смысле закладывал основы конституционной экономики, крайне важного направления.

У нас когда-то говорилось: поэт в России больше, чем поэт. Точно так же и профессор в России больше, чем профессор. И уж точно, профессор Московского университета — он больше, чем профессор вообще. У нас профессоров много, а граждан, как говорил другой поэт, очень не хватает. Поэтому сейчас, в 250-летие Московского университета, мы должны сказать, зафиксировать и объяснить будущим поколениям, что среди нас были и классики науки, что они совершили огромный прорыв, который выводит Россию из того неправового и неконституционного состояния, где она пребывала почти 240 лет истории Московского университета. И во многом это заслуга Августа Алексеевича Мишина. Как я уже писал вначале, эта часть статьи подготовлена на базе мемориальной конференции в МГУ.

Но я рад, что могу ее использовать и как предисловие к последующей статье живущего среди нас ровесника и коллеги А.А. Мишина, классика российской юридической науки, профессора Виктора Павловича Мозолина. Глубина его мысли и новаторство подходов к проблеме правовой реформы вселяют надежду на ее успешное проведение в сфере юридического образования.