АП г. Москвы опубликовала Решение Совета палаты от 30 января, которым тот прекратил дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката, покинувшего зал судебного заседания.
Наличие защитников по соглашению не стало преградой для вызова защитника по назначению
В производстве старшего следователя находится уголовное дело, возбужденное 27 сентября 2021 г. по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 170.1, ч. 1 ст. 171 и ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, причем с ним соединены еще несколько уголовных дел. 27 июня 2022 г. по этому уголовному делу в порядке, предусмотренном ст. 91 и 92 УПК, был задержан Р., а 29 июня 2022 г. Х. районный суд города Москвы избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражу на срок до 27 августа 2022 г. Защиту Р. на предварительном следствии осуществляли защитники по соглашению – адвокаты К. и П.
23 августа в Х. районном суде города Москвы был зарегистрирован материал по рассмотрению ходатайства следователя о продлении срока содержания обвиняемого Р. под стражей, судебное заседание было назначено на 17 ч. 30 мин. 26 августа 2022 г. 24 августа следователь уведомил адвокатов К. и П. о необходимости их явки в это судебное заседание по СМС и WhatsApp. Оба адвоката сообщили следователю, что в связи со своей профессиональной занятостью они не смогут участвовать в заседании 26 августа – один находился за пределами Москвы, а другой в этот же день должен был участвовать в заседании в ином суде. При этом адвокат К. представил в суд письменное ходатайство об отложении судебного заседания.
Несмотря на это, 26 августа следователь разместил заявку на обеспечение Р. защитником в порядке ст. 50 и 51 УПК. В этот же день эта заявка была распределена АИС АПМ адвокату В., а следователь вынес постановление о его назначении защитником. Адвокат В. 26 августа заблаговременно явился в суд, представил ордер на защиту Р. и ознакомился с материалом о продлении срока его содержания под стражей. В ходе ознакомления с материалом адвокату стало известно, что защитники обвиняемого Р. по соглашению не были своевременно и надлежащим образом извещены о дате судебного заседания и заявили ходатайства о его отложении.
Отсутствие защитника не помешало суду вынести решение
Адвокат В. заявил суду, что не может участвовать в заседании в качестве защитника Р., поскольку у того имеются защитники по соглашению, которые не были надлежащим образом своевременно извещены о дате и времени судебного заседания, и просил принять его отвод, однако председательствующий его заявление не рассмотрел.
По ходатайству следователя суд приобщил скриншоты СМС-уведомлений защитников с перепиской, ходатайство адвоката К. об отложении судебного заседания, а также постановление следователя о назначении обвиняемому Р. защитника в порядке ст. 50 и 51 УПК. Обвиняемый Р. просил суд также приобщить его письменные заявления с возражениями против участия в судебном заседании защитника по назначению, поскольку у него имеются защитники по соглашению, которые были уведомлены о дате судебного заседания менее чем за пять суток, а сам материал о продлении срока содержания под стражей следователь предоставил в суд менее чем за семь суток. Суд приобщил эти заявления, а затем отложил судебное заседание до 19 ч. 00 мин. того же дня для выяснения местонахождения защитников по соглашению.
В назначенное время суд довел до сведения участников процесса, что один из защитников обвиняемого Р. по соглашению находится в судебном заседании Г. районного суда г. Москвы. Адвокат В. вновь заявил самоотвод, мотивировав его наличием у обвиняемого Р. защитников по соглашению, а также тем, что Р. возражает против участия в судебном заседании защитника по соглашению. Обвиняемый поддержал заявление адвоката. Тем не менее суд отказал в удовлетворении самоотвода, обосновав это тем, что защитники Р. по соглашению, которые извещены следователем, в суд не явились, сославшись на профессиональную занятость, поэтому доводы о том, что у обвиняемого есть защитники по соглашению, не являются основанием для самоотвода назначенного защитника.
За время судебного заседания Р. представил три письменных заявления об отказе от адвоката В., однако суд их так и не рассмотрел. После этого адвокат В. ушел из зала заседания, несмотря на это, оно было продолжено, и суд в отсутствие какого-либо защитника вынес постановление о продлении срока содержания Р. под стражей.
Одновременно суд вынес частное постановление в отношении старшего следователя о нарушении им уголовно-процессуального законодательства и ненадлежащем исполнении должностных обязанностей. Суд указал, что в нарушение ч. 8 ст. 109 УПК следователь представил в суд ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого Р. под стражей менее чем за семь суток до истечения этого срока. Другое частное постановление суд вынес в отношении адвоката В.
29 августа защитники Р. по соглашению обжаловали постановление суда о продлении стражи, в том числе ссылаясь на несвоевременное и ненадлежащее их извещение о дате судебного заседания. 21 сентября Московский городской суд вынес апелляционное постановление, которым отменил постановление районного суда, частично удовлетворив жалобы защитников, при этом он продлил срок содержания обвиняемого под стражей. В апелляционном постановлении не была дана оценка доводам стороны защиты о ненадлежащем уведомлении о месте, дате и времени судебного заседания.
Действия адвоката были направлены на защиту прав обвиняемого
В отношении адвоката В. было возбуждено дисциплинарное производство в связи с обращением судьи. Однако Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение, которым признала дисциплинарное производство подлежащим прекращению вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката В. нарушения норм законодательства об адвокатуре, включая КПЭА.
При рассмотрении дисциплинарного производства Совет АП г. Москвы сослался на Постановление КС № 28-П/2019, в котором Суд заметил, что ч. 2 ст. 52 УПК, находясь в нормативном единстве с ч. 1 той же статьи и ст. 51 Кодекса и не наделяя отказ от защитника свойством обязательности для дознавателя, следователя и суда, предполагает, что при разрешении соответствующего заявления в каждом случае следует установить, является ли волеизъявление лица свободным и добровольным и нет ли причин для признания такого отказа вынужденным и причиняющим вред его законным интересам. Эти нормы не предполагают возможности навязывать лицу конкретного защитника, от которого оно отказалось, а также исключают принуждение лица к реализации его субъективного права вопреки его воле. Осуществление права пользоваться помощью защитника на любой стадии процесса не может быть поставлено в зависимость от произвольного усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, т.е. от решения, не основанного на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, предусматривающих обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе по назначению.
Совет АП г. Москвы обратил внимание на то, что Совет ФПА 27 сентября 2013 г. утвердил Решение «О “двойной защите”» (действует в редакции, утвержденной Решением Совета ФПА от 28 ноября 2019 г.), в п. 1 которого указано на недопустимость участия в уголовном судопроизводстве адвокатов, назначенных следственными органами и судами защитниками, в качестве дублеров, то есть при наличии в деле адвокатов, осуществляющих защиту тех же лиц на основании заключенных ими соглашений.
Также Совет сослался на свои Разъяснения по вопросам профессиональной этики адвоката, утвержденные 2 марта 2004 г., согласно которым в случае, если обвиняемый (подозреваемый) заявляет об отказе от защитника по назначению, адвокат обязан потребовать от следователя вынесения постановления, разрешающего заявленное ходатайство в порядке, определенном правилами гл. 15 УПК. При отказе следователя вынести постановление адвокату следует подать письменное ходатайство о рассмотрении ходатайства обвиняемого об отказе от защитника с разъяснением причин, по которым адвокат не вправе осуществлять его защиту до вынесения следователем постановления о разрешении заявленного обвиняемым ходатайства. В случае отказа следователя рассмотреть такое ходатайство адвокату следует заявить о невозможности продолжать участвовать в процессуальном действии и покинуть место его производства, незамедлительно обжаловав действия (бездействие) следователя в соответствии с гл. 16 УПК, и сообщить о случившемся в АП г. Москвы.
Бездействие адвоката в подобных ситуациях, как подчеркнул Совет, означает нарушение подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 КПЭА, устанавливающих обязанность адвоката честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно отстаивать права и законные интересы доверителя, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав доверителя ходатайствовать об их устранении.
Кроме того, в Разъяснениях Совета АП г. Москвы № 11 по вопросам профессиональной этики адвоката «Об участии в уголовном судопроизводстве защитников по назначению» (утверждены 18 января 2016 г.) отмечается, что навязывание адвокатом подозреваемому, обвиняемому своей юридической помощи в качестве защитника недопустимо ни при каких обстоятельствах, в том числе и при осуществлении защиты по назначению. В равной мере недопустимым является такое навязывание и со стороны органов и лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, в отсутствие законных оснований для назначения защитника.
Таким образом, Совет палаты посчитал недопустимым осуществление адвокатами защиты по назначению наряду с адвокатами, осуществляющими защиту тех же лиц на основании соглашения, за исключением случаев непринятия дознавателем, следователем или судом отказа от защитника по назначению, при условии, что процессуальное поведение защитника по соглашению либо поведение подозреваемого, обвиняемого при реализации права на свободный выбор защитника, будучи явно недобросовестным, ущемляет конституционные права других участников судопроизводства. Во всех прочих случаях защитник по назначению не вправе принимать участие в дознании, предварительном следствии либо в рассмотрении дела судом при наличии у подозреваемого, обвиняемого защитника по соглашению, от которого он не отказался и который не отведен от участия в деле в порядке и на основаниях, предусмотренных законом.
Адвокат, назначенный защитником и установивший факт наличия у того же лица защитника по соглашению, обязан незамедлительно предпринять все предусмотренные законом и разъяснениями Совета АП г. Москвы действия, направленные на прекращение своего участия в деле, включая поддержку заявления подозреваемого, обвиняемого об отказе от него, собственное аналогичное заявление и проявление настойчивости с целью надлежащего рассмотрения и разрешения этих заявлений дознавателем, следователем или судом, а при их отказе или уклонении от принятия такого решения адвокат должен покинуть место процессуальных действий, сделав соответствующие заявления.
Совет палаты отметил, что такие действия защитника по назначению не могут расцениваться как отказ от защиты и являются не только правомерными, но и обязательными. Это требование распространяется и на случаи, когда в дело, в котором уже участвует защитник по назначению, впоследствии вступает защитник того же лица по соглашению. «Непринятие отказа от защитника по назначению при наличии защитника по соглашению может являться законным и обоснованным лишь в том случае, когда действия или бездействие подозреваемого, обвиняемого при реализации права на свободный выбор защитника и (или) действие или бездействие защитника по соглашению противоречат требованиям закона либо представляют собой злоупотребление правом на защиту, и такое нарушение или злоупотребление дезорганизует ход дознания, предварительного следствия либо судебного заседания, то есть направлено на срыв судебного процесса либо досудебного производства по делу», – указывается в решении.
Процессуальное решение органа или лица, осуществляющего производство по уголовному делу, которым отклонен заявленный отказ от защитника по назначению, не содержащее такого обоснования, а принятое лишь со ссылкой на наличие дискреционного полномочия, предусмотренного ч. 2 ст. 52 УПК, не может как явно не соответствующее требованиям ч. 4 ст. 7 УПК являться законным и достаточным основанием продолжения участия в деле защитника по назначению, дублирующего защитника по соглашению, и вынуждает устраниться от участия в деле. В связи с этим Совет АП г. Москвы посчитал, что покидание адвокатом В. зала судебного заседания было направлено на соблюдение права обвиняемого на свободный выбор защитника и соответствовало требованиям, содержащимся в приведенных выше разъяснениях органов адвокатского самоуправления.
Дополнительно Совет отметил, что содержание частного постановления Х. районного суда, вынесенного в отношении следователя, подтверждает позицию обвиняемого Р., высказанную им в письменных заявлениях в судебном заседании. Совет прекратил дисциплинарное производство.
Адвокаты поддержали решение палаты
По мнению адвоката АП Московской области Светланы Добровольской, решение Совета АП г. Москвы создает интересную прецедентную практику: «Кажется, что защитник, покинув зал судебного заседания, оставил обвиняемого без защиты, но на самом деле такое поведение защитника позволило стороне защиты (в лице защитников по соглашению) максимально эффективно использовать стадию апелляционного обжалования избранной меры пресечения».
«В принципе, ни для кого не секрет, что суд практически всегда удовлетворяет ходатайство следователя об аресте. Так что, что бы ни заявлял защитник, на результат это не повлияло бы. Какую еще позицию он мог занять по делу в случае отклонения самоотвода? Он мог бы не покидать зал судебного заседания, но отказаться участвовать в защите, пересев на места для публики. Тогда положения ст. 243, 257 и 258 УПК были бы формально соблюдены, и оснований для подачи жалобы в палату у суда не имелось», – посчитала Светлана Добровольская.
Адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк посчитала, что позиция Совета АП г. Москвы – единственно возможная в ситуации правового нигилизма, допускаемого судами при разрешении вопросов избрания и продления меры пресечения. «Вряд ли ошибусь, предположив, что подобные указанным в решении Совета действия следствия и суда при принятии и рассмотрении ходатайств об избрании или о продлении меры пресечения характерны для судов иных регионов. Складывается впечатление, что у следственных органов существует свой УПК, где сроки представления в суд подобных материалов и сроки извещения защиты о рассмотрении ходатайств следствия либо вообще не оговорены, либо существенно сокращены в сравнении со сроками, указанными в УПК РФ», – указала она.
Светлана Тарасюк полагает, что иных вариантов поведения адвоката, кроме того, что предпринято адвокатом В., не существует. Данный алгоритм поведения предписан решениями Совета ФПА и Совета АП г. Москвы. «Действия же суда как в данной конкретной ситуации, так и любого иного суда в аналогичной ситуации направлены на безапелляционное рассмотрение ходатайства следствия, невзирая на то что это нарушает основополагающие принципы уголовного судопроизводства – право на защиту и состязательность сторон процесса, так как нарушает право обвиняемого на свободный выбор защитника и предоставляет следствию необоснованные преференции при нарушении последними норм уголовно-процессуального закона», – отметила адвокат.
Марина Нагорная
Источник: Адвокатская газета.