Совет АП г. Москвы опубликовал решение о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката, которого судья обвинил в дискредитации в судебном заседании правоохранительных органов и судебной власти, а также в неуважении к суду.
В производстве одного из районных судов г. Москвы находится уголовное дело по обвинению И. и других в совершении нескольких преступлений. Защиту подсудимого И. в суде в соответствии с заключенным соглашением осуществляет адвокат К.
Судья, рассматривавший дело, обратился в АП г. Москвы с требованием привлечь адвоката К. к дисциплинарной ответственности за то, что он публично заявлял о своем недоверии суду и прокуратуре, анализировал недостатки следствия, обсуждал порочность полученных доказательств с целью дискредитации правоохранительной и судебной систем. Также судья указал, что адвокат не реагировал на замечания председательствующего, допускал выкрики с места, пререкался с государственным обвинителем и председательствующим по делу, тем самым высказывая недоверие суду. Кроме того, согласно обращению адвокат К. публично высказывал недоверие участвовавшей в деле адвокату Г., настаивая на подготовке ходатайства о нарушении ею права на защиту подсудимой С., которая не делегировала К. право на свою защиту.
19 июля 2023 г. квалификационная комиссия вынесла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства, возбужденного в отношении адвоката К., с чем согласился и совет палаты. Давая оценку дисциплинарному обвинению во вмешательстве адвоката в защиту иных лиц путем подготовки различных ходатайств, совет пришел к выводу о его явной надуманности. Этот вывод, как указано в решении, подтверждается в том числе и содержанием самого обращения, в котором отсутствует указание на конкретные нормы Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а также на нормы уголовно-процессуального законодательства, которые, по мнению судьи, были нарушены адвокатом.
Совет отметил, что ни одно из положений ст. 15 КПЭА, на которые ссылается автор обращения, не является относимым к обстоятельствам, изложенным в нем. Высказанного судьей в общей форме указания на то, что действия адвоката по «активному вмешательству в осуществление защиты других подсудимых» прямо противоречат нормам Закона об адвокатуре и КПЭА, также явно недостаточно, чтобы утверждать о совершении адвокатом какого-либо дисциплинарного проступка. В решении подчеркивается, что несоблюдение судьей (судом) требований по правовой квалификации действий (бездействия) адвоката, равно как и неконкретность выдвинутых дисциплинарных обвинений и непредставление подтверждающих их доказательств, исключают саму возможность для дисциплинарных органов адвокатского самоуправления рассмотреть такое обращение по существу.
Совет АП г. Москвы напомнил, что при реализации судьей (судом) своих полномочий на обеспечение участия адвоката-защитника для лица, привлекаемого к уголовной ответственности, судья (суд) обладает правом на выдвижение в отношении такого адвоката дисциплинарного обвинения в случаях отказа назначенного защитника от принятой на себя защиты и ненадлежащего выполнения им профессиональных обязанностей перед доверителем. Однако во всех случаях, когда адвокат-защитник или адвокат-представитель приглашается получателем юридической помощи или по его поручению иными лицами, только доверитель адвоката, которому он оказывает юридическую помощь, вправе выдвигать в отношении него дисциплинарные обвинения, связанные с отказом от принятой на себя защиты и ненадлежащим оказанием юрпомощи.
Также совет палаты принял во внимание, что никаких жалоб на указанные в обращении действия (бездействие) адвоката К. со стороны его подзащитного, а равно иных подсудимых по данному уголовному делу, а также их защитников в АП г. Москвы не поступало. Безотносительно доказанности или недоказанности факта подготовки адвокатом К. для иных подсудимых проектов каких-либо ходатайств действующее законодательство РФ не содержит запрета на совершение подобных действий адвокатом-защитником, тем более если сами подсудимые не только не возражают против таких действий, а, напротив, полностью их одобряют и поддерживают.
Как указано в решении, с учетом требований подп. 6 и 7 п. 2 ст. 20 КПЭА при выдвижении в обращении, тем более исходящем от судьи, дисциплинарных обвинений в использовании адвокатом фраз и выражений, свидетельствующих о несоблюдении им манеры поведения, соответствующей деловому общению, в проявлении неуважения к суду или в некорректности его высказываний заявителю следует конкретно и дословно приводить данные фразы и выражения в тексте обращения или выделять их в тексте протокола судебного заседания либо в тексте составленных адвокатом процессуальных документов. Автором обращения данное требование полностью проигнорировано, а в подтверждение выдвинутых дисциплинарных обвинений судья лишь в общей форме сослался на содержание протоколов судебных заседаний. Тем самым он необоснованно переложил обязанность по определению и установлению заявлений и действий адвоката К., составляющих, по мнению автора обращения, дисциплинарный проступок, на органы адвокатского самоуправления, не наделенные полномочиями на самостоятельное формулирование дисциплинарных обвинений, не содержащихся в жалобе (обращении).
Подчеркивается, что мотивированные заявления адвоката, участвующего в судопроизводстве, о недоверии суду и прокуратуре, анализ им «недостатков следствия» и «порочности полученных доказательств» составляют саму суть адвокатской деятельности. Такая деятельность, вопреки ошибочному мнению автора обращения, направлена не на дискредитацию правоохранительной и судебной систем, а на защиту прав и интересов доверителя, достигаемую путем честного, разумного, добросовестного, квалифицированного, принципиального и своевременного исполнения адвокатом профессиональных обязанностей, уточнил совет палаты.
Он также обратил внимание на то, что органы адвокатского самоуправления не считают для себя допустимым вмешиваться в вопросы определения адвокатом тактики защиты, поскольку адвокат по своему статусу, закрепленному в п. 1 ст. 2 Закона об адвокатуре, является независимым профессиональным советником по правовым вопросам. В силу этого Совет АП г. Москвы указал, что адвокат самостоятельно определяет тот круг юридически значимых действий, которые он вправе и обязан совершить в интересах доверителя на основании заключенного с последним соглашения об оказании юридической помощи. Вопросы целесообразности подачи защитником тех или иных ходатайств, заявлений, замечаний относятся к вопросам тактики, в связи с чем сами по себе эти действия (бездействие) адвоката не подлежат оценке со стороны квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты.
В решении отмечается, что упомянутый судьей факт заявления государственным обвинителем в судебном заседании отвода адвокату К. по обозначенным в обращении основаниям не влияет на оценку профессионального поведения адвоката, поскольку основания этого заявления, указанные гособвинителем и приведенные автором обращения, очевидно противоречат требованиям ст. 72 УПК. По мнению Совета АПГМ, такое заявление гособвинителя требовало реакции со стороны председательствующего судьи не в адрес адвоката, а в адрес гособвинителя, посчитавшего возможным действовать вопреки требованиям уголовно-процессуального законодательства.
Таким образом, Совет прекратил дисциплинарное производство в отношении адвоката К.
Управляющий партнер АБ «Колосов и партнеры» Антон Колосов считает, что Совет АП г. Москвы выработал очень интересные универсальные позиции в своем решении: «Судьи и суды, выдвигающие в отношении адвокатов дисциплинарные обвинения, впредь должны указывать на конкретные нормы Закона об адвокатуре и КПЭА, которые, по их мнению, нарушены. Суд должен сформулировать правовую квалификацию действий (бездействия) адвоката и представить подтверждающие дисциплинарное обвинение доказательства. Невыполнение данных условий исключает саму возможность для дисциплинарных органов адвокатского самоуправления рассмотреть обращение по существу».
Антон Колосов указал, что совет палаты по аналогии права применил к обращениям судов требования, предъявляемые к обвинению, выдвигаемому в порядке УПК РФ, чем повысил защищенность адвокатов от необоснованных и надуманных обращений. Адвокат положительно оценил то, что в решении разъяснен порядок выдвижения дисциплинарного обвинения, указано, кто может являться субъектом такого выдвижения. Также Антон Колосов поддержал позицию, согласно которой суд должен предельно конкретно самостоятельно сформулировать дисциплинарное обвинение, за пределы которого совет палаты выйти не вправе.
Председатель коллегии адвокатов «Защита» Юрий Хапалюк полностью согласен с решением о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката К. в связи с отсутствием в его действиях (бездействии) каких бы то ни было нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности. «Первое, что ожидаешь увидеть при обозначенных дисциплинарных обвинениях, исходя из презумпции высококвалифицированности и профессиональности суда, – это обстоятельства, послужившие основанием для обращения. Отсутствие же конкретных претензий, фраз, утверждений адвоката со ссылками на подтверждающие эти обстоятельства протоколы судебных заседаний наводит на мысли об устоявшейся уверенности конкретного судьи в собственной непогрешимости, неготовности к критике и отсутствию вследствие этого необходимости мотивировать свои выводы. Это вызывает обоснованные сомнения в реальности дисциплинарных обвинений и лишает возможности провести непредвзятый анализ ситуации», – поделился мнением адвокат.
Юрий Хапалюк подчеркнул: советом палаты в очередной раз правильно обращено внимание на то, что только доверитель адвоката вправе выдвигать в отношении последнего дисциплинарные обвинения, связанные как с отказом адвоката-защитника от принятой на себя защиты, так и с ненадлежащим оказанием юридической помощи. «В данном случае мы наблюдаем очередное проявление “заботы” суда не о защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, не о защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод или о назначении виновным справедливого наказания», – полагает адвокат. По его мнению, действия суда направлены на защиту органов предварительного следствия, государственного обвинения и самого суда от какой бы то ни было критики.
Адвокат АК «СанктаЛекс» Павел Гейко обратил внимание, что проблема несогласия правоохранительных органов и судов с действиями адвокатов в ходе осуществления ими надлежащей защиты прав и законных интересов доверителей имеет распространенный характер. Нередко активная позиция адвоката, особенно в случаях когда следствием, судом или иным соответствующим государственным органом производство по делу осуществляется с нарушением закона, воспринимается как направленная на воспрепятствование деятельности государственных органов или их дискредитирующая, констатировал адвокат. «Не секрет, что некачественность осуществления государственными органами своих функций, затрагивающих права и интересы граждан, имеет довольно широкое распространение, поэтому ситуации, в которых действия адвоката, направленные на выявление и устранение допущенных государственными органами нарушений, будут вызывать недовольство чиновников, также имеют массовый характер», – полагает Павел Гейко.
Адвокат полностью поддерживает позицию Совета АПГМ, поскольку борьба адвоката с допущенными госорганами нарушениями в целях защиты прав и интересов доверителей и есть основная суть его правозащитной функции, в этом и заключается предназначение адвоката. «Абсурдно было бы требовать от адвокатов не вызывать протест со стороны его оппонентов, когда вся суть адвокатской деятельности прежде всего направлена на критический анализ действий оппонента и устранение допущенных им ошибок. Единственным ограничением для адвоката в данном аспекте должно выступать только одно требование: действовать в рамках закона», – резюмировал Павел Гейко.
Анжела Арстанова
Источник: Адвокатская газета.