Один из адвокатов в комментарии «АГ» отметил, что защитнику нередко приходится действовать в условиях дефицита времени, когда доверителю требуется неотложная юридическая помощь. Второй поддержал практику Совета АПГМ по неприменению мер дисциплинарной ответственности за подобные действия (бездействие) адвоката вследствие малозначительности проступка. Третий считает целесообразным, чтобы защитник всегда имел при себе краткий вариант соглашения об оказании юридической помощи, которое можно быстро заполнить, отразив в нем основные существенные условия выполнения поручения доверителя.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы опубликовал решение, которым вследствие малозначительности проступка было прекращено дисциплинарное производство в отношении адвоката, осуществлявшего защиту доверителя в уголовном судопроизводстве в отсутствие письменного соглашения об оказании юридической помощи.
Защита без письменного соглашения
5 июля 2021 г. СО Отдела МВД России по одному из районов г. Москвы было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.1 УК РФ, в отношении неустановленных лиц. В тот же день принудительно доставленный в следственный отдел гражданин М. был допрошен по данному делу в качестве свидетеля. В допросе участвовал адвокат Г., представивший ордер от 5 июля 2021 г., оформленный на основании соглашения.
Вечером того же дня следователь составил протокол задержания подозреваемого М. в порядке ст. 91 и 92 УПК РФ. С участием защитника М. был допрошен в качестве подозреваемого, также была произведена его очная ставка со свидетелем. 6 июля было вынесено постановление о привлечении М. в качестве обвиняемого. Ему было предъявлено обвинение в совершении преступления по ч. 4 ст. 159 УК.
Далее районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство следователя об избрании в отношении М. меры пресечения в виде заключения под стражу. 12 и 14 июля в уголовное дело в качестве защитников обвиняемого вступили адвокаты Д. и Ш., представившие ордера, выданные на основании соглашений.
5 августа адвокат Г. принял участие в судебном заседании суда апелляционной инстанции, в котором были рассмотрены апелляционные жалобы адвокатов Г. и Д. на постановление районного суда о заключении М. под стражу. В итоге Мосгорсуд оставил обжалуемое постановление без изменения, а апелляционные жалобы защитников – без удовлетворения. Обвиняемый после передачи адвокатом Г. документов и имущества М. адвокату Д. отказался от юридической помощи Г.
Впоследствии М. обратился с жалобой в АП г. Москвы, в которой выдвинул против Г. ряд дисциплинарных обвинений. В частности, заявитель указал, что адвокат осуществлял его защиту в уголовном судопроизводстве в отсутствие предусмотренных законом оснований, а именно в отсутствие соглашения об оказании юридической помощи, заключенного в письменной форме.
Заявитель отметил, что адвокат Г. не исполнил его поручение об уведомлении сына и знакомых доверителя о его задержании. Кроме того, по словам заявителя, адвокат удерживал его документы и имущество с целью понуждения к заключению соглашения об оказании юридической помощи в письменной форме и получения крупной суммы вознаграждения.
В жалобе также указывалось, что адвокат обещал доверителю положительный результат оказания юридической помощи. При этом, как отмечал заявитель, Г. оказал неквалифицированную юридическую помощь, что выразилось в игнорировании им существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе производства по уголовному делу, а также в пассивном процессуальном поведении. Дополнительно М. пояснял о нарушении адвокатом финансовой дисциплины и порядка проведения кассовых операций. Также заявитель указывал на получение адвокатом вознаграждения в 250 тыс. руб., которое не соответствует объему оказанной юридической помощи и ее результату.
Совет АПГМ выявил дисциплинарный проступок, но счел его малозначительным
21 июня 2023 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о ненадлежащем, вопреки взаимосвязанным предписаниям подп. 1, 4 п. 1 ст. 7, п. 1, 2 ст. 25 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА, исполнении адвокатом Г. профессиональных обязанностей перед доверителем. Это выразилось в оказании юридической помощи М. по уголовному делу в отсутствие установленных законом оснований (соглашения об оказании юридической помощи, заключенного в простой письменной форме).
Представитель адвоката Г. – Г.С. в заседании совета палаты сообщила, что, по сути, соглашение об оказании юридической помощи было заключено, поскольку стороны достигли соглашения по всем существенным условиям. Г.С. пояснила, что в качестве противоположной стороны соглашения выступал П. Существенными условиями соглашения, по которым была достигнута договоренность, являлись: предмет соглашения – оказание юридической помощи М. на стадии предварительного расследования; вознаграждение адвоката за оказание юридической помощи – 800 тыс. руб. и порядок его выплаты (сначала выплачивается 250 тыс. руб.).
Как отметила Г.С., соглашение по указанным условиям было достигнуто устно. М. знал об условиях соглашения и о том, что оно достигнуто с П., а первую часть вознаграждения выплатила его знакомая – В. Каких-либо возражений относительно указанных выше условий соглашения М. на момент оказания ему юрпомощи не высказывал.
Представитель адвоката также пояснила, что Г. подготовил соглашение об оказании юридической помощи и представил его П. для подписания. Последний отказался его подписывать, ссылаясь на то, что оплату произвела В., которая в свою очередь также отказалась подписывать данный документ, а впоследствии связь с ней была утеряна. Учитывая, что адвокат попал в сложную ситуацию в связи с отказом П. и В. от подписания соглашения, а также отсутствие каких-либо негативных последствий для М., Г.С. просила прекратить дисциплинарное производство.
Рассмотрев материалы дисциплинарного производства, Совет АПГМ признал, что квалифкомиссия правильно и полно установила фактические обстоятельства, однако с ее выводами согласился частично. Он отметил, что порядок оказания адвокатами квалифицированной юридической помощи раскрывается в положениях Закона об адвокатуре, согласно п. 1 ст. 25 которого адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем.
Совет палаты напомнил, что надлежащее исполнение адвокатом обязанностей перед доверителем предполагает не только квалифицированную юридическую помощь, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом, что, в свою очередь, позволяет адвокату рассчитывать на доверие со стороны лица, обратившегося к нему за квалифицированной юрпомощью.
В решении указано, что Г. представил в материалы дисциплинарного производства соглашение об оказании юридической помощи от 5 июля 2021 г., не содержащее подписи доверителя и подписанное только адвокатом. Совет АПГМ предположил, что соглашение было подписано Г. в одностороннем порядке и зарегистрировано в документации адвокатского образования не ранее 6 июля 2021 г., т.е. на момент вступления адвоката в уголовное дело соглашение в письменной форме не существовало.
Вместе с тем Совет АПГМ обратил внимание: материалами дисциплинарного производства подтверждается, что на момент начала оказания юридической помощи М. адвокат Г. достиг устного соглашения с П. относительно всех существенных
условий соглашения. Каких-либо доказательств, опровергающих объяснения Г. в данной части, заявителем не представлено. Совет подчеркнул, что в исключительных случаях, когда нет объективной возможности заключить соглашение в письменной форме до вступления адвоката в уголовное дело в качестве защитника, и (или) в случаях, не терпящих отлагательства, правильными профессиональными действиями следует считать надлежащее оформление правоотношений между адвокатом и доверителем в кратчайшие сроки после начала оказания юрпомощи. Однако данный подход не может рассматриваться как допускающий возможность оказания юридической помощи в отсутствие предусмотренных законом оснований.
Совет палаты не согласился с выводом квалифкомиссии о том, что адвокатом не было доказано ни наличие исключительных обстоятельств, повлекших невозможность формализации правоотношений с доверителем, ни согласование с кем-либо из доверителей всех существенных условий соглашения об оказании юридической помощи. Адвокат вступил в дело в качестве защитника М. после достижения в устной форме соглашения с П. о существенных условиях соглашения об оказании юридической помощи, которые он впоследствии изложил в тексте соглашения от 5 июля 2021 г., но не смог их формализовать путем подписания данного документа доверителем, поясняется в решении.
Отмечается, что, приступая к оказанию юрпомощи в отсутствие соглашения в простой письменной форме, даже в тех случаях, когда исключительные обстоятельства объективно препятствуют исполнению данного требования закона, адвокат принимает на себя и риск последующего уклонения доверителя от формализации отношений с ним, равно как и выдвижения против него соответствующих дисциплинарных обвинений. Совет учел, что Г. представил не опровергнутые заявителем доказательства того, что П., В. и М. последовательно отказались от подписания подготовленного им соглашения. При этом причина отказа не связана с содержанием соглашения, в том числе с какими-либо предусмотренными им существенными условиями.
При этом совет палаты признал, что адвокат оказывал юридическую помощь доверителю на основании соглашения об оказании юридической помощи с П., заключенного в нарушение п. 1, 2 ст. 25 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА в устной форме. В связи с этим он пришел к выводу о ненадлежащем исполнении Г. профессиональных обязанностей перед доверителем.
Совет АПГМ разъяснил, что дисциплинарное обвинение в обещании адвокатом положительного результата оказания юридической помощи заявителем М. доказательствами не подтверждено. К аналогичному выводу совет палаты пришел и в части дисциплинарного обвинения в неисполнении Г. поручения об уведомлении знакомых и сына М. о его задержании. Как указано в решении, процессуальная обязанность по уведомлению о задержании подозреваемого положениями ст. 96 УПК на защитника не возложена.
Не нашло подтверждения в результате дисциплинарного разбирательства и обвинение в удержании Г. документов и имущества М. с целью понуждения его к заключению соглашения об оказании юридической помощи в письменной форме и получения крупной суммы вознаграждения. На необоснованность рассматриваемого дисциплинарного обвинения также указывают факты исполнения адвокатом поручения доверителя о передаче документов и имущества, несмотря на отказ последнего от подписания соглашения, счел Совет АП г. Москвы.
Проверив доводы заявителя об оказании неквалифицированной юридической помощи, совет палаты не усмотрел в данной части нарушения адвокатом общих требований подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 КПЭА. В частности, М. указывал, что адвокат не отреагировал на сокрытие факта личного обыска обвиняемого без составления каких-либо процессуальных документов. Совет пояснил: из материалов дисциплинарного производства не следует, что личный обыск подозреваемого производился с участием адвоката Г., равно как и то, что М. доводил до сведения адвоката информацию о проведении его личного обыска без участия защитника.
Участие адвоката в допросе М. в качестве свидетеля после фактического начала осуществления в отношении него обвинительной деятельности не только не свидетельствует о дисциплинарном проступке, но и подтверждает надлежащее оказание адвокатом юридической помощи доверителю, подчеркивается в решении. Рассматривая довод заявителя о проведении с его участием очной ставки в отсутствие предусмотренных ст. 192 УПК правовых оснований, Совет АПГМ подчеркнул, что принятие решения о производстве очной ставки находится в компетенции следователя. Он разъяснил, что по общему правилу органы адвокатского самоуправления не считают допустимым вмешиваться в вопросы определения тактики защиты, избираемой адвокатом, который по статусу, закрепленному законодательно, является независимым профессиональным советником по правовым вопросам. «Вопрос о том, когда и каким именно образом адвокат Г. должен был отреагировать на предполагаемые нарушения следователем уголовно- процессуального закона, является вопросом тактического характера», – уточнено в решении.
Кроме того, подчеркивается, что на истечение 48-часового срока задержания М. в качестве подозреваемого адвокат отреагировал должным образом, заявив в ходе заседания районного суда мотивированное ходатайство об освобождении подзащитного. Рассматривая довод жалобы о получении адвокатом вознаграждения, не соответствующего объему оказанной юрпомощи и ее результату, совет палаты разъяснил заявителю, что споры о стоимости оказанной адвокатом доверителю юридической помощи дисциплинарным органам адвокатской палаты субъекта РФ не подведомственны.
При избрании меры дисциплинарной ответственности в отношении Г. Совет АПГМ учел, что адвокат в ситуации, требующей немедленного прибытия к месту задержания подзащитного и оказания ему юридической помощи, предпринял все необходимые действия по формализации отношений с доверителем П. На основании подготовленного, но не подписанного соглашения об оказании юридической помощи В. была произведена уплата вознаграждения (гонорара) в кассу адвокатского образования. В последующем Г. предпринимал попытки подписания соглашения, которые, однако, не привели к успеху.
Таким образом, совет палаты констатировал формальный характер нарушения, допущенного Г., и признал, что в силу малозначительности оно не порочит честь и достоинство адвоката, не умаляет авторитет адвокатуры и не причинило какого-либо вреда доверителю или АП г. Москвы. В связи с этим дисциплинарное производство было прекращено.
Адвокаты проанализировали выводы, изложенные в решении
Адвокат АП Алтайского края Василий Бастрыкин считает, что затронутая в решении проблема актуальна, поскольку адвокату, выступающему в качестве защитника по уголовным делам, нередко приходится действовать в условиях дефицита времени, когда доверителю требуется неотложная юридическая помощь. Промедление вследствие соблюдения защитником формальных процедур может оказать существенное негативное влияние на положение подзащитного, подчеркнул адвокат.
Василий Бастрыкин поддержал выводы Совета АПГМ: «На мой взгляд, действия адвоката справедливо признаны малозначительным проступком, так как, судя по тексту решения, адвокат со своей стороны сделал всё, чтобы соглашение было подписано доверителем, предприняв для этого несколько попыток». Он также указал: ключевым моментом в данном дисциплинарном производстве явилось то, что адвокат Г. и П. устно согласовали существенные условия соглашения до того, как Г. приступил к защите М. Адвокат в дальнейшем донес до доверителя информацию об условиях соглашения, и тот, будучи осведомлен об этих условиях, возражений не высказал, продолжал пользоваться помощью защитника до отказа от него. Таким образом, нельзя сказать, что соглашение не было заключено – не соблюдена лишь форма, что само по себе не влечет недействительности такого соглашения, считает Василий Бастрыкин.
«Радует, что совет палаты избежал формального подхода и не допустил формирования чрезмерно жесткой дисциплинарной практики, которая могла бы негативно повлиять на оперативность и качество юридической помощи в тех случаях, когда она требуется безотлагательно. Вместе с тем защитник должен не только действовать быстро и эффективно, но и в каждом конкретном случае разумно оценивать все риски несоблюдения письменной формы соглашения», – резюмировал адвокат.
Управляющий партнер АБ «Колосов и партнеры» Антон Колосов поддерживает практику Совета АП г. Москвы по активному применению п. 2 ст. 18 КПЭА, предусматривающего невозможность применения мер дисциплинарной ответственности за подобные действия (бездействие) адвоката вследствие малозначительности проступка.
«Без нарушений и ошибок любая человеческая деятельность не обходится. Важно другое: причинило ли допущенное адвокатом нарушение вред. И такой вред должен быть существенным, а также достоверно установленным. В моей практике неоднократно встречались ситуации, когда третье лицо, находясь в другом городе или субъекте РФ, заключало со мной соглашение, производило оплату, я начинал оказывать подзащитному юридическую помощь, а подписывали мы соглашение гораздо позднее при личной встрече. Для доверителя и подзащитного зачастую важнее оперативность адвоката и его профессионализм (что по настоящему делу опровергнуто не было), а не то, когда будет подписано соглашение», – считает Антон Колосов.
Адвокат отметил, что Совет АПГМ последовательно отстаивает позицию добросовестности адвоката, а заявитель должен опровергнуть эту презумпцию. По мнению Антона Колосова, Совет АПГМ, рассматривая дисциплинарные дела, берет за основу пояснения адвоката, если они не опровергаются объективно материалами дела. Такой подход создает основу для уверенной и квалифицированной защиты, в том числе защиты самого адвоката от необоснованных и зачастую эмоциональных обвинений, подытожил он.
Управляющий партнер АБ FORTIS Вячеслав Земчихин считает, что в представленном решении АП г. Москвы затронута распространенная проблема, которая очень часто возникает в практике адвокатов по уголовным делам. «Распространены ситуации, когда адвокат, находясь не в офисе, получает поручение от доверителя срочно выехать по месту задержания, обыска или доставления в правоохранительный орган. Любое промедление может быть чревато невосполнимым нарушением прав подзащитного, что негативно отразится на дальнейшей работе по уголовному делу», – подчеркнул он.
Вячеслав Земчихин добавил, что в таких ситуациях адвокат, как правило, отдает приоритет оперативности, порой игнорируя оперативное оформление взаимоотношений с доверителем, надеясь, что впоследствии все будет возможно оформить. При этом случаются казусы, когда это не получается сделать по разным причинам. «Отрадно, что совет палаты усмотрел в данных действиях адвоката малозначительность проступка, ведь совершен он был во благо подзащитного. В связи с этим представляется целесообразным, чтобы защитник всегда имел при себе краткий вариант соглашения об оказании юридической помощи, который можно быстро заполнить, отразив в нем основные существенные условия исполнения поручения доверителя. Когда “ажиотаж первого дня работы” по делу спадет, положения соглашения можно расширить, подписав допсоглашение», – резюмировал адвокат.
Анжела Арстанова
Источник: Адвокатская газета.