Сегодня с сожалением можно констатировать, что активное и неравнодушное, порой эмоциональное поведение адвоката в процессе, направленное на защиту обвиняемого всеми допустимыми и доступными способами, зачастую воспринимается как неуважение к суду, а заявление многочисленных ходатайств и возражений – как невыполнение «законных» распоряжений председательствующего, который нередко запрещает адвокату выступать с ними, ссылаясь, например, на то, что «прошла стадия заявления ходатайств» или «защита не имеет права заявлять ходатайства на стадии представления доказательств стороной обвинения».
На мой взгляд (а также с точки зрения законодательства), это в корне неверно, поскольку председательствующий судья должен быть беспристрастным, соблюдать принцип состязательности и равноправия сторон. Возлагая на него обеспечение соблюдения порядка в судебном заседании, закон в то же время требует гарантировать реализацию участниками процесса их прав и законных интересов. Суд не является органом преследования, он не должен выступать на стороне обвинения или защиты. И если из-за неисполнения этих обязанностей были ущемлены права подсудимого, то председательствующий судья именно в силу его статуса несет за это ответственность в первую очередь.
Как показывает опыт, установленные Конституцией и уголовно-процессуальным законом принципы состязательности и равноправия сторон во время представления письменных доказательств зачастую не соблюдаются. Сторона обвинения всегда представляет доказательства первой, зачастую оглашая только опись представленных доказательств, не раскрывая их содержание и тем более – доказательственное значение. Сторона защиты вынуждена на это реагировать. Адвокат должен настаивать на детальном представлении доказательств и их исследовании по существу. Это необходимо как для доверителя, чтобы он знал, какие доказательства положены в основу обвинения и мог их опровергать, так и для суда, изначально ознакомленного только с обвинительным заключением, в котором следствие указывает лишь выгодные цитаты из письменных доказательств, используя фрагменты документов вне контекста. Зачастую при оглашении документа целиком обвинительное заключение и само обвинение приобретают другой смысл, а доказательства обвинения превращаются в доказательства защиты. Однако суд – из ложно понятых соображений процессуальной экономии или по другим причинам – иногда не дает защите возможности участвовать в исследовании представленных обвинением доказательств. Это, в свою очередь, означает, что суд отказывается выполнять свои прямые обязанности, установленные гл. 2, 11 и 35 УПК РФ.
Нередки случаи, когда сторона обвинения представляет письменные и иные доказательства в ходе допроса свидетелей обвинения, а защита считает необходимым предъявить этим свидетелям другие, еще не исследованные в суде доказательства для получения ответов на важные для нее вопросы. Суд отказывает защите в исследовании и представлении таких документов свидетелю, ссылаясь на то, что на этапе представления доказательств обвинением защита не имеет права ничего исследовать. Тем самым суд лишает защиту возможности эффективно вести допрос свидетеля, а в повторном вызове этого свидетеля тоже отказывает.
В таких случаях защитник должен уважительно, но настойчиво выполнять свои профессиональные обязанности, обращая внимание суда на необходимость именно исследования доказательств обвинения, как и указано в законе, не сводя эту процедуру только к оглашению описи материалов уголовного дела. Адвокату также следует настаивать на своем праве полноценно участвовать в исследовании всех доказательств, даже если это не нравится стороне обвинения и, по мнению суда, затягивает процесс.
В каждом уголовном деле решается судьба человека, поэтому в судебном заседании должны быть подробно изучены как изобличающие доказательства, так и оправдывающие, а это часто одни и те же доказательства, только представленные по-разному.
Зачастую судьи считают, что ст. 257 и 258 УПК устанавливают «порядок осуществления правосудия в ходе судебного разбирательства». С этим невозможно согласиться, так как названные нормы устанавливают только регламент судебного заседания и меры по обеспечению его соблюдения всеми участниками процесса. В регламенте указаны такие простые правила, как обязанность вставать при входе судей и обращении к ним. При этом суд не может произвольно лишать защиту возможности представлять доказательства и участвовать в их исследовании, ссылаясь на указанные статьи (а такое довольно часто случается). Обязательность распоряжений председательствующего не означает, что такие распоряжения не могут быть незаконными и (или) дискриминационными.
Последующее протестное поведение адвоката, выраженное в несогласии с действиями председательствующего судьи, не может повлечь ответственность адвоката, поскольку является правомерным реагированием защитника на действия суда, прямо предусмотренным уголовно-процессуальным законом. И суд обязан разъяснить наличие такого права (ст. 11 и 16 УПК) и обеспечить его беспрепятственную реализацию подсудимым и защитником.
Вместе с тем обязательными профессиональными требованиями к адвокату являются корректная форма его поведения, недопустимость оскорбительных высказываний, использование сниженной лексики.
Законное протестное поведение адвоката может быть выражено, в частности, в заявлении многочисленных ходатайств в любой момент процесса, несмотря на возражения председательствующего. Опять же, это не означает, что адвокат может перебивать, кричать, срывать судебное заседание. Это значит, что он должен проявлять необходимую настойчивость, особенно в ответ на противодействие его работе. Нормы п. 6 ч. 3 ст. 259 УПК предусматривают обязанность суда отразить в протоколе судебного заседания все заявления, возражения и ходатайства участвующих в уголовном деле лиц. Фиксация этих обращений необходима для того, чтобы в дальнейшем вышестоящие суды могли проверить обоснованность и законность действий и решений первой инстанции, в том числе в случаях, когда были заявлены возражения на действия суда. Если суд игнорировал последовательные и законные возражения защиты, не устранял нарушения прав участников судебного заседания, это является основанием для реагирования со стороны вышестоящего суда.
Обстановка в уголовном процессе часто является сверхнапряженной и не располагает к умиротворению и эмоциональному комфорту. Тем не менее адвокатам в судебном заседании, несмотря на накал страстей, нужно быть максимально терпимыми и вежливыми, контролировать свои эмоции. Некоторые судьи не готовы воспринимать эмоциональные выражения адвокатов, расценивая их как неуважение к суду. А в соответствии со ст. 258 УПК при неподчинении защитника распоряжениям председательствующего суд сообщает об этом в адвокатскую палату.
Этого адвокатам, соблюдающим закон и профессиональные требования, бояться не стоит. Совет АП г. Москвы и Квалификационная комиссия скрупулезно рассматривают каждое дисциплинарное производство. Органы адвокатского самоуправления состоят из практикующих адвокатов, которые хорошо знают и понимают, что протестное поведение добросовестного адвоката в судебном заседании чаще всего вызвано воспрепятствованием его профессиональной деятельности.
Так, в одном из частных постановлений суда, поступивших в АПГМ, было указано: «в судебных заседаниях при исследовании доказательств стороны обвинения и оглашении государственным обвинителем письменных материалов уголовного дела, защитник-адвокат допускала многочисленные реплики по оглашенным материалам, а также заявляла ходатайства о недопустимости доказательств, в связи с чем председательствующим неоднократно делались замечания защитнику за нарушение регламента судебного заседания; при этом защитнику также было разъяснено, что она вправе после того, как государственный обвинитель огласит все письменные материалы дела, высказать свои замечания и дополнения по ним, а также заявить ходатайства о недопустимости доказательств. Однако защитник, несмотря на замечания со стороны председательствующего, продолжала высказывать реплики и заявлять ходатайства о недопустимости доказательств, препятствия председательствующему судье ведению процесса, на замечания председательствующего не реагировала».
Совет при разрешении этого дисциплинарного производства учел, что в ч. 1 ст. 120 УПК прямо указано, что ходатайство может быть заявлено в любой момент производства по уголовному делу, не содержится в УПК и каких-либо запретов на заявления ходатайств на этапе оглашения материалов дела государственным обвинителем. Ходатайства заявлялись адвокатом корректно, государственного обвинителя она не перебивала. А в ст. 244 УПК установлено, что в судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях. Требования председательствующего не заявлять ходатайства или заявлять на какой-то другой стадии процесса являются незаконными.
Совет палаты согласился с доводами адвоката о том, что такое исследование доказательств обвинения, при котором у защиты не было возможности высказываться о них, нарушало право ее доверителя на защиту. Совет отметил, что защитник участвует в исследовании доказательств (ч. 1 ст. 248 УПК), а применительно к осмотру вещественных доказательств он вправе обращать внимание суда на обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 284 УПК). Соответственно, и при исследовании письменных доказательств адвокат могла обращать внимание суда на содержание документа. «Такие действия адвоката являются правомерными, они направлены на реализацию процессуальных прав защитника и не могут расцениваться как препирательство с председательствующим судьей, воспрепятствование ведению судебного заседания или проявление неуважения к суду», – указано в решении Совета. Дисциплинарное производство было прекращено.
Считаю, что Совет АПГМ правильно оценил действия адвоката, подчеркнув, что профессиональная деятельность, направленная на защиту обвиняемого, не может расцениваться как нарушение регламента судебного заседания. Эффективным механизмом в защите права на заявление ходатайств, на мой взгляд, является заявление возражений на действия председательствующего со стороны защитника или обвиняемого с обоснованием их позиции. Стоит помнить, что не основанное на законе ограничение процессуальных прав стороны защиты является нарушением права подсудимого на защиту, влекущее отмену приговора по основанию, предусмотренному п. 4 ст. 389.15 УПК.
Протестное поведение адвоката в судебном заседании, вызванное воспрепятствованием его профессиональной деятельности и направленное на обеспечение возможности надлежащего осуществления защиты доверителя, выраженное в корректных формах, не может расцениваться как неуважение к суду и в полной мере соответствует обязанности адвоката честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами (подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре). Более того, Кодекс профессиональной этики адвоката (п. 1 ст. 8) предписывает исполнять эту обязанность принципиально и активно; п. 14 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве гласит, что заявление возражений при наличии оснований является обязанностью адвоката, а не только его правом.
Следует помнить, что вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются (п. 1 ст. 18 Закона об адвокатуре). Адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии) (п. 2 ст. 18 Закона об адвокатуре). Адвокат, действовавший в соответствии с разъяснениями Совета палаты относительно применения положений КПЭА, не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности (п. 3 ст. 18 КПЭА).
Московский Совет присяжных поверенных более 100 лет назад разъяснил: «Указывая на беззаконие и злоупотребления и называя вещи своими именем, присяжный поверенный лишь исполняет свой прямой долг, который возложен на него законом»1. Данное разъяснение не утратило актуальности и является одной из важных традиций адвокатской деятельности.
Источник: пресс-служба АП г. Москвы, колонка члена Совета Адвокатской палаты города Москвы Дмитрия Харитонова.
1 Марков Н. Правила адвокатской профессии в России. М. 1913.
Источник: Адвокатская газета.