Вместе с тем Совет палаты обратил внимание адвоката на необходимость большей конкретизации и детализации предмета принятого поручения, а также на необходимость указания в соглашении с юридическим лицом его уполномоченного представителя по вопросам исполнения этого соглашения.
Один из экспертов с сожалением отметил, что нередки случаи, когда доверитель после нескольких месяцев, а то и лет работы с адвокатом начинает требовать возврата выплаченных гонораров, при этом причины таких требований очень часто субъективны и никак не связаны с квалифицированностью действий самого адвоката. Второй посчитал, что дисциплинарное производство не должно было возбуждаться вовсе.
Совет АП г. Москвы вынес Решение по дисциплинарному делу в отношении адвоката К., который якобы не оказывал юридическую помощь обществу.
5 ноября 2019 г. участник общества К.А. и адвокат заключили соглашение об оказании юридической помощи. В п. 1.1 соглашения указывалось, что доверитель поручает, а адвокат обязуется оказать юридическую помощь обществу, а именно обеспечить защиту прав и представление законных интересов общества, его руководителей и сотрудников в рамках уголовного дела на стадии предварительного расследования. Также в соглашении приводился перечень услуг.
7 ноября 2019 г. общество перечислило на расчетный счет коллегии адвокатов, в которой состоит К., 360 тыс. руб., указав в назначении платежа, что это оплата за оказание юридической помощи по соглашению. В последующем К.А. и адвокат подписали отчеты об оказании юридической помощи. Адвокату К. также был выдан ордер от 17 декабря 2019 г. на представление интересов свидетеля Д.
16 марта 2021 г. Арбитражный суд г. Москвы отказал в удовлетворении исковых требований общества к коллегии адвокатов о взыскании вознаграждения в сумме 360 тыс. руб., уплаченного за оказание юридической помощи адвокатом К. Суд в числе прочего указал, что ответчик не является надлежащим, им может являться только сам адвокат, с которым было заключено соглашение.
После этого директор общества обратился в АП г. Москвы с жалобой на адвоката. Он указал, что К. не оформил своих отношений с доверителем (обществом) в виде соглашения в простой письменной форме. Кроме того, он не оказал какой-либо юридической помощи и проигнорировал требование о возврате 360 тыс. руб.
Рассмотрев дисциплинарное производство в отношении К., Квалификационная комиссия палаты указала, что заключенное им соглашение предусматривало оказание адвокатом юридической помощи также «руководителям и сотрудникам» общества. Кроме того, из формулировки предмета поручения следует, что юридическая помощь данным третьим лицам должна быть оказана в рамках уголовного дела. При этом, отметила Квалифкомиссия, исходя из положений п. 4.1 соглашения, вознаграждение могло быть уплачено адвокату как доверителем К.А., так и «заинтересованным лицом», в чьих интересах оно заключено. В соответствии с положениями этого пункта адвокат при первой возможности был обязан сообщить о своих действиях «заинтересованному лицу», и «в случае неодобрения» соглашение считалось расторгнутым. Между тем выплата «заинтересованным лицом» адвокату вознаграждения за юридическую помощь рассматривалось как одобрение.
Квалифкомиссия указала, что в силу абз. 5 подп. 2 п. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение, в том числе в случае, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица. Квалификационная комиссия признала, что адвокат К., учитывая обстоятельства конкретного уголовного дела, мог исходить из общности интересов общества, его сотрудников и руководителей, особенно в том случае, если общество не являлось потерпевшим и не добивалось процессуального оформления данного статуса в уголовном судопроизводстве. Однако в таком случае из предмета соглашения невозможно определить, каким образом права и законные интересы общества были затронуты расследованием уголовного дела и какие виды юридической помощи должны были быть оказаны данному обществу адвокатом. Данная неопределенность позволила назвать адвоката бездействующим.
Таким образом, Квалифкомиссия пришла к выводу о ненадлежащем, вопреки предписаниям подп. 1 п. 1 ст. 7, ст. 25 Закона об адвокатуре, исполнении адвокатом К. своих профессиональных обязанностей перед обществом, выразившемся в том, что он не конкретизировал и не разграничил, какая юридическая помощь по уголовному делу должна быть оказана обществу, а какая – его руководителям и сотрудникам, а также не указал, в каком процессуальном статусе общество участвует в уголовном деле. В остальной части Квалифкомиссия указала на прекращение дисциплинарного производства вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатуре, включая КПЭА.
В заседании Совета АП г. Москвы адвокат К. согласился с выводами Квалифкомиссии и отметил, что при оказании юридической помощи он учредителей общества никак не разделял, при встрече присутствовали его учредители и директор компании, совместно с которыми обсуждались различные вопросы. Адвокат пояснил, что не знал, что общество подало иск о взыскании вознаграждения и расторгло соглашение с ним. Он отметил, что впредь будет указывать конкретное лицо по вопросам исполнения условий соглашения.
В решении Совета отмечается, что положения ст. 430 ГК прямо предусматривают возможность заключения договора в пользу третьего лица. В силу специальной нормы п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре соглашение об оказании юридической помощи «представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу». Согласно п. 3.1 ст. 16 КПЭА, адвокат вправе принимать деньги в оплату юридической помощи по соглашению за доверителя от третьих лиц (с ведома доверителя). При этом адвокат не обязан проверять взаимоотношения между доверителем и плательщиком – третьим лицом. Таким образом, Совет счел возможной конструкцию, которая допускает выплату адвокату вознаграждения третьим (назначенным доверителем) лицом, являющимся получателем юридической помощи.
Совет АП г. Москвы указал также, что соглашение может быть заключено на оказание помощи по уголовному делу в отношении третьего лица. При этом адвокату следует выяснить законную мотивацию и интерес лица, заключающего соглашение. По общему правилу адвокат, заключивший соглашение об оказании юридической помощи – о защите по уголовному делу – в пользу третьего лица, перед началом оказания юридической помощи обязан получить согласие лица, которому будет оказываться юридическая помощь. Совет заметил, что нормы УПК и ГК не регламентируют форму такого согласия или поручения, а также особенности его получения, но наиболее достоверной формой получения согласия является письменная фиксация волеизъявления лица, которому будет оказываться юридическая помощь.
Совет обратил внимание, что материалами дисциплинарного производства подтверждается, что заключивший с адвокатом соглашение доверитель К.А. являлся участником общества, в связи с чем его законный интерес в организации оказания обществу квалифицированной юридической помощи сомнения не вызывал. Условия соглашения соответствуют положениям п. 1, 2 и 5 Разъяснения № 12 Совета АП г. Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката «Об особенностях заключения и оформления соглашений об оказании юридической помощи – защиты по уголовному делу – в пользу третьего лица», и эти условия были соблюдены как доверителями, которым оказывалась юридическая помощь, так и адвокатом К. Совет АП г. Москвы признал, что общество было осведомлено о соглашении и одобрило его на момент оплаты.
Совет палаты также счел несостоятельными доводы жалобы о том, что денежные средства были перечислены на основании достигнутой между обществом и адвокатом «устной предварительной договоренности», а сведения о номере и дате соглашения получены из информации, указанной в счете, направленном адвокатом. В платежном поручении указано, что оплата производится именно за оказание юридической помощи адвокатом по конкретному соглашению. При этом согласно подп. 1 п. 1 ст. 161 ГК сделки юридических лиц между собой и с гражданами должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения. В связи с этим и исходя из требований должной осмотрительности и разумности, общество в лице его исполнительного органа – генерального директора – не должно было производить оплату, если бы счет был выставлен в отсутствие соглашения об оказании юридической помощи, лишь на основании «устной предварительной договоренности».
В решении указывается, что направление адвокатом в адрес общества счета на оплату юридической помощи, а также письменные объяснения адвоката о том, что юридическая помощь была оказана обществу и была одобрена его генеральным директором, указывают на то, что адвокат К. обоснованно рассматривал общество как своего доверителя.
Совет согласился с доводом Квалифкомиссии о том, что подписанные доверителем К.А. и адвокатом отчеты не позволяют определить, какие именно виды юридической помощи были оказаны адвокатом обществу, а какие – руководителям и сотрудникам общества. При этом положения соглашения предусматривают выплату адвокату вознаграждения за осуществление «защиты», а включенные в предмет поручения виды юридической помощи содержат неоднократные указания на оказание юридической помощи «подзащитному», которым общество заведомо для адвоката являться не могло. В связи с этим Совет обратил внимание адвоката на необходимость большей конкретизации и детализации предмета принятого поручения, а также на необходимость указания в соглашении с юридическим лицом его уполномоченного представителя по вопросам исполнения соглашения. Вместе с тем Совет признал, что само по себе это обстоятельство не меняет установленных фактических обстоятельств и поэтому не влияет на правовую и профессионально-этическую оценку поведения адвоката. Таким образом, Совет АП г. Москвы прекратил дисциплинарное производство.
В комментарии «АГ» старший партнер адвокатской конторы «Бородин и Партнеры» Олег Скляднев с сожалением отметил: нередки случаи, когда доверитель после нескольких месяцев, а то и лет работы с адвокатом начинает требовать возврата выплаченных гонораров. При этом причины таких требований очень часто субъективны и никак не связаны с квалифицированностью действий самого адвоката. «В том случае, когда заключенное соглашение содержит все обязательные условия, предусмотренные Законом об адвокатуре, и точно конкретизирует обязанности адвоката, риск предъявления необоснованных требований со стороны доверителя существенно снижается», – заметил Олег Скляднев.
Он назвал позицию Совета АП г. Москвы разумной и взвешенной, поскольку в жалобе фактически усматривается злоупотребление правом именно со стороны заявителя. Так, заявителем было одобрено заключенное соглашение, а самому адвокату на протяжении более 9 месяцев претензий относительно оказываемой им помощи не предъявлялось, что может указывать как минимум на частичное принятие оказываемой юридической помощи.
«Необходимость детализации оказываемой юридической помощи и четкого определения лица, которому она оказывается, не должна создавать ситуации, при которых возникает возможность для злоупотребления, в том числе и в части оплаты, со стороны лица, которому эта помощь была оказана», – указал он.
Адвокат АП Санкт-Петербурга Виктор Дроздов назвал решение вполне обоснованным и верным с точки зрения применения норм права, положений КПЭА и разъяснений самой палаты. «Вместе с тем у меня вызывает недоумение допустимость такого дисциплинарного производства. Дело в том, что заявителем является лицо, не обладающее правом обращения с подобными жалобами. Юридическое лицо не заключало и не пыталось заключить договор с адвокатом. Соглашение в интересах общества заключило иное физическое лицо. В связи с этим “обиды” заявителя являются недопустимыми и не должны были приниматься к возбуждению дисциплинарного производства», – посчитал он.
Марина Нагорная
Источник: Адвокатская газета.